Иван Сусанин. Валерий Александрович Замыслов

Коротаеву. Тот долго не выходил, наконец, чинно подошел к воротам, выслушал речи крестьян и посулил нещадно наказать повинных.

      Мужики уверовали и вернулись в избы. А дворянин лишь посмеялся над смердами.

      За неделю до Покрова Свадебника¹⁸ дочь молвила отцу:

      – Ты меня, тятенька, другой год сватаешь, но никто мне не мил.

      – Других женихов у меня нет. Аль тебе прынца заморского? Так я еще ковер-самолет не смастерил.

      – Далече искать не надо, тятенька. Я за Оську пойду.

      Матвей аж рот раззявил.

      – Умишком помешалась, дочка. Самого неказистого парня предпочла!

      – С лица не воду пить. Он добрый и работящий, и меня от сраму спас.

      – На Оську благословения не дам!

      – Тогда в вековухах останусь! И слово мое крепкое, тятенька.

      – Да уж ведаю твой норов.

      День кумекал Матвей, другой, а на третий пошел к соседу.

      Пока был жив отец, Сусанна и блаженный от счастья Оська беды не ведали. А когда Матвея на рубке барского леса древом на смерть пришибло, начались всякие напасти. Вскоре мать Богу душу отдала, первенец Мишутка в пруду утонул, а затем и корова пала. Остались молодые, чуть ли не у разбитого корыта.

      Вскоре Ванятка народился. Многие дела легли на плечи Оськи. Он усердствовал до седьмого поту, но силенок его не хватало. Маломощным был Оська. Другой мужик за час управится, а Оське и дня мало. И тогда, забыв про ухваты и зыбку, оставив избу на старенькую тещу, Сусанна сама за дела принялась. И на соху налегла, и за литовку¹⁹ схватилась… Всё-то у ней ладилось. А когда Ванятка подрос и он стал заправским помощником. Чуть стало полегче. Зато господа-баре наседали, старясь выжать из крестьян все соки. Только Юрьевым днем и спасались…

      Кое-как пережили зиму, а как нагрянул Егорий Вешний²⁰, тиун в избу.

      – Надо бы, Оська, на барской пашне подсобить.

      – Дык, милостивец наш, Федор Иваныч, два года сулил меня не пронимать. На своем наделе горбачусь.

      – А кто тебе жита дал? Кто овсом снабдил? Кабы ни Федор Иваныч, околевать бы тебе, Оська. Допрежь на барском поле с лошаденкой походи, а засим и за свой надел примешься.

      – А вдруг поморок²¹ навалится? Доводилось!

      – Не ведал я, Оська, что ты моего барина так отблагодаришь. Он к тебе с милостью, а ты от него рыло воротишь. Завра же отправляйся на барское поле!

      В голосе Фалея прозвучала угроза.

      – Будем на поле, Фалей Кузьмич, – молвила Сусанна. Поняла, что спорить с тиуном – из блохи голенище кроить. Она еще в тот зимний вечер догадалась, что не напрасно Годунов сыпал щедротами. Вотчина у него скудная, мужиков – на пальцах пересчитаешь, каждый – на вес золота. Даже холопы на сторону глаза вострят. Еще в Грачовник²² сбежал с господского двора Минька. (Не зря теплой шапкой обзавелся).

      Всю неделю пахали барское поле, а когда за свое принялись – типун Оське на язык – поморок и в самом деле навалился. Дождь льет и льет! И не день и не два, а другую неделю.

      Оська лицом почернел.

      – Все

18

П о к р о в – 1 октября.

19

Л и т о в к а – коса.

20

Е г о р и й В е ш н и й – 23 апреля. «На Егория запахивают пашню».

21

П о м о р о к – длительная ненастная погода.

22

Г р а ч е в н и к – месяц март.