Артисты и клоуны. Роман. Сергей Курган

слой официальный (или официозный) – где все по виду соблюдают «протокол», – и слой неофициальный, частная жизнь, где можно себе позволить говорить то, что думаешь – в благословенную эпоху Застоя за это уже не сажают. При условии, если это делается не публично, а «на кухне», то есть, среди своих. Можно рассказывать и политические анекдоты – нынешний Хозяин относится к этому спокойно. «Рассказывают анекдоты, значит, любят» – считает он. Мужду властью и народом как бы заключено неписаное соглашение, и это устраивает подавляющее большинство.

      – Правильно, – отвечает Саша. – Раз партия требует… Вернемся к нашим непосредственным обязанностям.

      И он наливает по третьей.

      – Вернемся к нашим баранам, – поддерживает Гена.

      – Вернемся к нашим мензуркам.

      Гена поднимает мензурку.

      – Партия сказала – надо, комсомол ответил – есть! – произносит он со вздохом человека, примирившегося с тяжелым трудом.

      – Да, – подхватывает Саша, – партия – это рука миллионопалая…

      – … сжимающая один громадный стакан, – заканчивает «цитату» Гена.4

      И друзья смеются.

      – Хорошо, с закусоном сегодня без проблем, – замечает Саша.

      – Ну, не хлебом единым…

      – Но и водкой. Правильно мыслишь. А вообще…

      – А вообще… – Гена «включает» воодушевление и переходит на нарочито-бодрый тон, – «Нам солнца не надо – нам партия светит. Нам хлеба не надо – работу давай»!

      – Ну, у нас тут в подвале солнца и так нет, – резонно замечает Саша – и предлагает свой вариант: – «Нам солнца не надо – нам лампочка светит. Нам хлеба не надо – водяру давай»!

      – Все – до лампочки!

      – Все до лампочки Ильича! – «поправляет» Саша.

      – Ну, тебе видней – кто тут у нас Ильич, в конце концов?!

      – Точно!

      – Называйте меня просто «Ильич»!

      – Спасибо. Но не надо.

      Оба смеются, после чего Саша достает из кармана портсигар с монограммой «К», который он привез из Москвы, и раскрывает его: сегодня как раз такой случай, когда можно покурить сигареты, на требующие сушки и разминания. А те – на лампочке, пусть себе сохнут дальше: чем суше будут, тем лучше. Затем Саша подносит портсигар Гене. Тот берет сигарету. Тут же Саша щелкает своей десятирублевой зажигалкой, и Гена прикуривает. Только после этого он закуривает сам.

      Какое-то время они курят молча, задумчиво. Друзьям есть о чем помолчать вместе.

      – Рука бойца держать устала! – прерывает молчание Гена. – За что выпьем?

      – Давай просто так, – немного подумав, отвечает Саша.

      – А что? Тоже наш традиционный тост.

      Оба выпивают, закусывают.

      – Ну, а все-таки, как продвигается подготовка к экзаменам? – жуя беляш, интересуется Саша. – Прогресс есть?

      – Прогресс лютый! Дело прогрессирует быстро, очень быстро. Что не знал, то уже забыл. В общем, перед тобой есть полный болван.

      – Ну,

4

Из поэмы «Владимир Ильич Ленин» В. Маяковского. В оригинале: «…сжатая в один громящий кулак».