Закон популярности. Критика, обзоры, публицистика. Ноэми Норд

вспомнить переполненные диссидентами брежневские психушки или культурную революцию в Китае, где со ссылками на Ломброзо расстреляны тысячи прогрессивных ученых, писателей и художников.

      Благодаря тезисам Ломброзо высшей властью диктаторы с удовольствием наделяли работников низкоквалифицированного труда. (Вспомним безропотное рабоче-крестьянское засилье в законодательных структурах власти).

      Уж к этой категории законопослушных граждан заключение Ломброзо не имело никаких претензий.

      Очень трудно выкорчевать из обихода правоохранительных органов общепринятое заблуждение о том, что «все писатели и ученые – шизофреники», хотя оно равнозначно утверждению: «все очкарики – батаны».

      Малограмотный милиционер, не отстает в эрудиции от серьезного юриста, когда делает ссылку на Ломброзо, в случае обоснованности неделикатного обращения с культурным человеком.

      Ломброзо – одна из любимых книг Сталина, ею зачитывалась брежневско – андроповская клика.

      Но не книга совершила переворот в умах закулисных органов, а возможность утрировать ее главы для нужд карательной медицины, для борьбы с прогрессивным инакомыслием, свободой слова и убеждений.

      Настала пора не Ломброзо цитировать – а отправлять на проверку спинномозговой жидкости психиатров, застрявших в доисторической реальности.

©– Ноэми Норд, 2012 г.

      Психиатры взялись за Пушкина

      Психиатр Минц в своей «Патографии Пушкина» докопался до великого.

      Спрашивается: зачем? Для чего докапываться?

      Почему бы не оставить великого в покое?

      Так нет, влез ногами во прах, запустил под рассыпавшиеся ребра пинцет и принялся выхватывать на свет лохмотья растленного сердца.

      По мнению психиатров, каждый пишущий, и тем более поэт – их пациент. Особенно тот, кто с властью не дружит.

      Надо радоваться, что любопытство доктора Минца дальше постельной темы не пошло. Он удовлетворил психиатрию, как псевдонауку, обнаружив эротическую девиантность А. С. Пушкина.

      Например:

      «Как все патологические эротоманы, Пушкин был фетишист: образ женской ноги всего ярче зажигал его эротическую фантазию. Это общеизвестно, об этом свидетельствуют многочисленные стихи и рисунки, набросанные в черновых его рукописях. Один ученый и пушкинианец-проф. Сумцов-написал специальную работу о женской ножке в поэзии Пушкина.

      Если о фетишизме Пушкина ученый мог написать работу, то тем более можно написать целую книгу о патологической ревности Пушкина, которая могла принимать у него фантастические размеры и которая всегда была злокачественным осложнением патологической сексуальности Пушкина. Ревность Пушкина поедом ела его в продолжении всей его жизни, по всякому ничтожному поводу, и приняла грандиозные размеры во время женитьбы Пушкина».

      И еще:

      «в тогдашних светских и бюрократических кругах общества, где бывал Пушкин,