Преступление в Орсивале. Эмиль Габорио

волоком. Это нетрудно доказать. Существуют лишь два способа волочь труп: за плечи – тогда ноги оставляют на земле две параллельные борозды, и за ноги – тогда остается один, довольно широкий, след от головы.

      Папаша Планта кивком выразил согласие.

      – Осматривая газон, – продолжал сыщик, – я обнаружил параллельные борозды, явно следы ног, и одновременно широкую полосу примятой травы. Почему? Дело в том, что по лужайке волокли не мужчину, а женщину, причем одетую в платье с достаточно тяжелыми юбками. Словом, то был труп графини, а не графа.

      Лекок сделал паузу, ожидая одобрения, вопроса, замечания. Но старый судья, казалось, перестал его слушать и погрузился в какие-то совершенно отвлеченные размышления.

      Темнело, и над Сеной дрожал туман, легкий, словно дымок над горящей соломой.

      – Пора возвращаться, – внезапно произнес папаша Планта, – надо узнать, что выяснил доктор при вскрытии.

      Оба не спеша направились к дому. На крыльце стоял судебный следователь, который уже собирался им навстречу. В руках у него был большой портфель из фиолетовой шагрени с тиснеными инициалами, на плечи накинуто легкое пальто из черного блестящего орлеана. У следователя был крайне довольный вид.

      – Оставляю вас здесь главным, господин мировой судья, – обратился он к папаше Планта. – Если я хочу нынче вечером встретиться с императорским прокурором, мне необходимо немедленно пуститься в путь. Сегодня утром, когда вы за мной прислали, его уже не было.

      Папаша Планта поклонился.

      – Буду вам весьма признателен, – продолжал г-н Домини, – если вы возьмете на себя надзор за окончанием расследования. Доктор Жандрон только что сказал мне, что ему осталось работы на несколько минут, и завтра утром у меня будет его отчет. Надеюсь, что вы позаботитесь опечатать все, что необходимо, а также выставить охрану. Я со своей стороны пришлю архитектора, чтобы снять точный план дома и сада.

      – Но, по всей видимости, понадобится дополнительное следствие? – заметил старый судья.

      – Не думаю, – уверенным тоном возразил следователь. Затем он обратился к Лекоку: – Ну как, господин сыщик, удалось ли вам обнаружить что-нибудь новенькое?

      – Я сделал несколько важных находок, – отвечал Лекок, – но прежде, чем высказаться, должен все осмотреть еще раз при дневном свете. Поэтому прошу вашего разрешения, господин следователь, представить вам мой рапорт завтра во второй половине дня. Пока могу сказать, что столь запутанное дело…

      Г-н Домини не дал ему договорить.

      – А мне это дело вовсе не кажется запутанным! – перебил он. – Напротив, все, по-моему, совершенно ясно.

      – Но я подумал…

      – Мне в самом деле жаль, – произнес судебный следователь, – что вас вызвали так поспешно и притом без особой надобности. В настоящее время я располагаю самыми убедительными доказательствами вины обоих лиц, задержанных по моему распоряжению.

      Папаша Планта и Лекок обменялись