Перстень Дарины. Александра Девиль

ты будешь жить при монастыре, татары тебя не тронут. Но зачем же тебе постригаться в монахини? Ты ведь можешь выйти замуж, найти себе защитника… Дарина.

      Он впервые назвал боярышню по имени, и она вдруг почувствовала неодолимое желание поведать ему все свои печали.

      – Не только в татарах дело, – вздохнула она и тут же, сбиваясь и путаясь в словах, рассказала о той беде, которой грозило им с матерью опасное соседство боярина Карпа. В эту минуту Назар казался Дарине и близким другом, и могучим защитником.

      Пока она говорила, молодой охотник незаметно обнял ее за плечи и слегка привлек к себе. Замолчав, Дарина попыталась от него отодвинуться, но он только крепче сжал ее в объятиях и заговорил со страстью в голосе:

      – Если ты мне доверишься, я спасу тебя от этого урода. И незачем тебе уходить в монастырь, я уберегу тебя не хуже любого монастыря.

      – Как же ты это сделаешь? – пролепетала Дарина, неуверенно сопротивляясь его объятиям. – Ведь у боярина Карпа много холопов, нам его не одолеть.

      – Будь моей, и я стану тебе надежной опорой, увезу тебя на край света, – заявил Назар и вдруг, слегка запрокинув ей голову, прильнул страстным поцелуем к нецелованным девичьим губам.

      Дарина сперва от неожиданности растерялась, а потом уперлась кулачками ему в грудь, испуганно и гневно воскликнула:

      – Да как ты смеешь, бесстыдник?! Правду матушка говорила: ты не будешь беречь мою честь!

      – Так твоя матушка-боярыня знала, что ты идешь ко мне на свидание? – удивился Назар.

      – Знала, не знала, какое тебе дело? – насупилась Дарина и тряхнула головой, как норовистая лошадка. – Я думала, ты отнесешься ко мне с почтением, а ты – мужик мужиком.

      – Конечно, за такого мужика, смерда, боярыня не выдаст свою дочь, – криво усмехнулся охотник. – Ведь не выдаст, правда? Да ты и сама не согласишься стать моей женой, верно?

      Дарина молчала, отодвинувшись в сторону, а потом вдруг, не выдержав его пристального взгляда и настойчивого прикосновения рук, повернулась к парню и выпалила:

      – Я бы, может, и пошла за тебя, но мама никогда нас не благословит. И священник не обвенчает без родительского благословения. Разные мы с тобой, и с этим ничего не поделаешь.

      – Да, разные, – вздохнул Назар. – Хоть ты и готова за меня пойти, чтобы спастись от рябого боярина, но мы не пара. Ты ни за что бы не смогла жить в крестьянской избе, а меня никогда не пустят жить в боярский дом. Да я бы и сам не пошел. Мужчина не должен чувствовать себя ниже своей жены.

      – Значит, нет у меня иного выхода, только монастырь, – прошептала Дарина.

      – Но, перед тем как уйти в монахини, ты уж постарайся натешиться своей молодостью и красотой, – со странной усмешкой предложил Назар и, взяв Дарину за плечи, заглянул ей в глаза. – Ведь я тебе нравлюсь, как и ты мне. Нравлюсь, правда? И поцелуи мои тебе нравятся, хоть ты и называешь меня мужиком.

      Он снова, преодолев легкое сопротивление, поцеловал Дарину в губы, и на этот раз она почувствовала, как ее тело