Проклятие безумной царевны. Елена Арсеньева

Он был – он!

      – Нет, я не бежал, – усмехнулся Инсаров. – Меня освободила революция, как и очень многих ссыльных. Помнишь Фролку и Кирюху? Их родители теперь тоже свободны, а мальчишки стали закаленными боевиками.

      – Да они и были боевиками, сразу в драку лезли, – пробурчала я.

      – Они и теперь готовы к драке, – сказал Инсаров. – Ведь главная борьба у нас еще впереди!

      – Что, за мировую революцию? – внезапно разозлилась я. – Разве вам мало того, чего вы уже добились? Царя вон свергли. Семью его в ссылку закатали… Вот вам разве хорошо было в ссылке? А ему каково? Его дочкам каково?

      – Между прочим, к его дочкам я очень хорошо отношусь, особенно к одной, – весело сказал Инсаров. – Я бы их отпустил – пусть живут, как хотят, едут, куда хотят. Николая бы, конечно, оставил под арестом. Впрочем, надеюсь, рано или поздно состоится справедливый революционный суд, который решит судьбу и царя, и его семьи.

      – Но их же не убьют? – с надеждой спросила я. – Девушек не убьют?

      – Я тебе уже говорил, что революционеры не воюют с девчонками, – с ноткой раздражения бросил Инсаров.

      Я оробела и почти обрадовалась, заметив, что мы уже рядом с моим домом.

      – Мы пришли, – прошелестела я. – Спасибо, что проводили меня.

      – Надя, погоди, – быстро заговорил Инсаров. – Я хотел…

      Он осекся, потому что из нашего полутемного двора вдруг кто-то выскочил и бросился к нам. Я испуганно отпрянула, оступилась, чуть не упала. Инсаров подхватил меня под руку; на мгновение я прижалась плечом к его худой, но сильной руке – и отпрянула, будто обожглась. Ощущение было такое сильное, такое острое, что я словно ослепла, оглохла на это мгновение, и откуда-то издалека до меня донесся удивленный голос Инсарова:

      – Вирка? Ты что здесь делаешь?

      «Какая еще Вирка?!» – как в тумане подумала я, но тут же поняла: да та самая, Вирка Хаймович – Вера Февралева, какая же еще! Но откуда она тут взялась?

      – Долго ж вы шли! – издевательски хмыкнула Вирка, сверкая в темноте глазами. – А я вдруг вспомнила, шо забыла у тебя дома, Надя, одну важную бумагу, и побежала через дворы. Но она оказалась у меня в кармане, как я ее не заметила, не понимаю! – Она выхватила из кармана юбки какой-то сложенный вчетверо листок и помахала перед моим носом. – А теперь, Инсаров, тебе придется меня проводить, – протянула она не без злорадства. – Ты же ж не можешь допустить, шоб девушка шла одна в такой темнотище. Да нам же ж и по пути. Ты в «Пушкине» остановился? Ох, там соседки у тебя веселенькие!

      Она захохотала. Инсаров усмехнулся в ответ, а я вспомнила слова Вирки: «Или не знаешь, что в „Парижском шике“ заказывают шляпки только прошмандовки? Они снимают комнаты в гостинице „Пушкин“ и водят туда клиентов, которых ловят где попало. Или шляются по номерам и обслуживают постояльцев».

      И ему не стыдно, что живет в таком месте! Стоит и усмехается! А Вирка так и выплясывает перед ним!

      Только теперь я поняла, кому она хотела понравиться, для кого подшила и постирала