Сестры. Александр Дюдин

и уверенность в победе.

      В последний день, во время обеда, артиллерия противника нащупала расположение штаба полка, обрушив внезапно на него огонь. Сергей со своей бригадой в это время обедали, расположившись на молодой травке. День был по-весеннему солнечный, теплый. Они не сразу поняли, что произошло. Рядом засвистело, треснуло, и из рук Сергея выбило кружку, обрызгав его горячей водой. Вокруг рвались снаряды, один попал в блиндаж санчасти, Сергей бросился туда, там уже был Пахомыч, подбежали командиры, бойцы, всех раненых выносили в безопасное место.

      Через несколько минут наблюдатели засекли вражескую батарею. Грохнули наши гаубицы, и обстрел прекратился.

      Провожая делегацию, бойцы, командиры, комиссары и политработники артиллерийских полков просили только одно: «Давайте больше снарядов. Армия обеспечена всем хорошо, но снарядов нам надо больше».

      С этим наказом возвращались домой.

      Глава 19

      Заболел Мишенька. Полыхали щеки, раздувались ноздри, дышал тяжело, со стоном. Валя смерила температуру: сорок и одна десятая. Сразу как-то свалился. Дала ему аспирин, натерла спину скипидаром, тепло укутала, напоила крепким чаем.

      Сейчас он спал. На лбу около волос появились капельки пота. «Это хорошо, – подумала Валя, – температура начинает падать».

      У спящего, осторожно, чтоб не разбудить, послушала грудку. Явного воспаления легких не было, но в первые сутки можно и не услышать. Тревога не покидала ее. Облокотилась на кроватку, думала: «Четвертый месяц нет никаких известий от Сергея. Не в гости к теще – на фронт уехал. Всё может быть. Сколько женщин сейчас сидят вот так же, как она, около ребенка и с тоской просят судьбу уберечь любимого от смерти. Но война есть война: идут беспощадные похоронки. Не надо расстраивать сердце, надо надеяться, что всё будет хорошо», – успокаивала она себя.

      Мишенька беспокойно заворочался, разметался. Рубашонка влажная. Валя, меняя белье, заметила, что он уже не такой горячий, и щеки стали бледнеть, и дышать стал спокойнее. Она легла, чутко прислушиваясь к нему, и сразу уснула.

      Лето в разгаре, сухое, пыльное. Полысели деревья, посох, облетел с них лист от жары и безводья, даже ночь не приносила прохлады. Валя собралась на работу и в дверях столкнулась с Сергеем. Бросилась к нему на шею, крепко обняла и заплакала.

      – Чего ты? Что произошло?

      – Четыре месяца, ни одной строчки! – с упреком смотрели на него влажные, чуть косые коричневые глаза.

      – Вернулся же, чего плакать? Ты знаешь, терпеть не могу писать письма! – швырнул портфель на пол. – Сын-то как вырос! – подошел к кровати.

      – Тише, тише, – поймала она его руки, хотевшие поднять Мишу, – он болеет.

      – Что с ним? Жара такая!

      – Может быть, перегрелся на солнышке. Сегодня уже лучше.

      Сергей наклонился, поцеловал сына в лобик. Малыш беспокойно завертел головой.

      – Вот, видишь,