Сестры. Александр Дюдин

земля, наступил конец света. Сергей лежал на земле, закрыв голову руками. На какое-то мгновение оглох. Только тогда, когда земля перестала вздрагивать под ногами, поднял голову. Напротив него солдат, заваленный землей по пояс, с ошалелыми глазами пытался выбраться. Сергей хотел помочь ему.

      – Куда?! – заревел солдат, замахнувшись гранатой. Оказывается, он охранял закрытые брезентом и ветками снаряды. По лбу, глазам, щекам стекали потоки крови из раны на голове. Чудом оказавшаяся рядом Софья Никитична рванулась к нему, вероятно, хотела перевязать, но…

      – Назад! – орал он.

      – Тю, очумел, своих не пущает! Нужны мне твои снаряды, я тебе подсобить хотела!

      – Назад! – орал он.

      – А, ну тебя! – махнула она на него рукой и побежала помогать молодому солдатику, который бежал, припадая на правую ногу, втыкая в землю голую, острую кость голени. Стопу ему оторвало, но он не замечал этого.

      – Куда ты бежишь? Тебе ногу оторвало! – кричала Софья. Парень испуганно посмотрел, сел. Она достала у него из кармана пакет, встала на колено и ловко, будто всю жизнь этим занималась, перевязала. Казалось, всё было перепахано. Но люди вставали с земли, и каждый занимался своим делом: перевязывали раненых, сносили для похорон в одно место убитых. Сергей помогал устанавливать перевернутые орудия, тут же специальная часть ремонтников ремонтировала их. Откуда-то взялся красноармеец, сменивший на посту раненого солдата с гранатой, а его перевязали и увезли в медсанбат. Всё это быстро, но без суеты. «Ах, молодцы!» – думал Сергей. То, что для работников тыла армии было повседневной службой, у него вызывало чувство гордости и восхищения.

      Делегаты оказались невредимы, кроме шестнадцатилетнего Вити Пономаренко, токаря авиационного завода. Его ранило осколком в плечо, навылет, кость не задело. В медсанбате его осмотрели. Остаться там он категорически отказался. Бледный от испуга и боли, упрямо твердил: «Ничего, это ничего! От своих не отстану, с ними поеду. Поеду с ними!» – и поехал.

      Вечером, в этот же день, на двух грузовых машинах делегацию отправили на передовые позиции. Крестцы – конечный железнодорожный пункт. Линия фронта располагалась от него в ста двадцати километрах. Дорог нет. По лесам и болотам вдоль реки Волхов командованию армии пришлось проложить более пятидесяти километров дорог из деревянного настила с тем, чтобы обеспечить бесперебойный подвоз боеприпасов и снабжения армии. По бездорожью и по примитивным дорогам бесконечной лентой к линии фронта днем и ночью тянулись тысячи грузовиков.

      Весна запоздала. Холодно. Небо, казалось, падало на землю низко нависшими, набухшими влагой, мохнато-черными облаками, которые едва не задевали верхушки деревьев. И, несмотря на это, только отъехали километров двадцать, как два вражеских бомбардировщика на предельно низкой высоте начали заходить на дорогу, полную автомашин. Одному стервятнику удалось сбросить несколько