Его личная звезда. Разрушая преграды. Книга 2. Марина Кистяева

ни на мгновение ей и в голову не пришло, что Богдан сможет ей отказать.

      Ирида растерянно моргнула, чувствуя, как слабость с новой силой обрушивает на неё свою несокрушимую мощь.

      – Нет? – выдохнула она, отказываясь принять его решение.

      – Нет.

      Сказал спокойно и отвернулся, снова вернувшись к «груше». Удар, удар, ещё один удар. Остервенело, опытно, целенаправленно. Демонстративно показывая, что их разговор окончен, что ей пора уходить.

      И Ирида, каменея, покрываясь внутри тонким слоем льда, не видя перед собой ничего, развернулась. Что еще ей оставалось? Только уйти. Не падать же перед Славинским на колени, слезно умоляя поставить свою метку? Она пришла, она попросила. Она сделала всё, что могла.

      А дальше…

      Дальше – латунец Загар и неизвестность.

      Он налетел на неё сзади, припечатал к стене, буквально сшибая с ног. Ирида даже не успела вскрикнуть, прийти в себя. Лишь почувствовала, как сильные руки хватают её за талию и перемещают к стене. Благо успела выставить впереди себя руки, иначе бы лицом впечаталась в стену.

      – Значит, мать твою, тебе понадобилась моя метка?

      Она не узнала его голос. Злой, заполненный агрессией, он вибрировал, впиваясь в её кожу, опаляя и отравляя. Горячее мужское дыхание обожгло щеку, а сильное тело, потное, терпко пахнущее самцом, прижалось к спине, демонстрируя свою мощь, заключая её в капкан из мышц и мускулов. Ирида задрожала, ещё не до конца осознавая, что попалась. Что добровольно пришла в логово зверя, и теперь он выпустил свою хищную натуру на волю. И не отпустит её…

      Она ничего не ответила, да ответа от неё никто и не ждал. Лишь захрипела, подавляя в себе взбрыкнувшие эмоции, сильные, не понятые до конца. Страх вперемешку с чем-то новым, пугающим, проникающим в самую душу.

      – И на что ты готова пойти ради этой метки, а, звезда? – Богдан зло оскалился и жадно втянул носом её запах. – Вот на это? Или на это?

      Его руки действовали быстро, нетерпеливо. Одно резкое движение – и её платье задрано на талию, а мужское колено бесцеремонно вклинивается между её ног, соприкасается с нижним бельем, едва ли не силой заставляет опуститься тело Ириды на бедро. В каждом движении Богдана чувствовалась злость, ни о какой нежности, деликатности, заботе тут речь не шла. Из его груди вырывались короткие хриплые звуки, то ли сдерживаемое рычание, то ли слишком глубокое дыхание.

      Ирида не стремилась вырваться, пресечь его действия. В голове набатом прозвучал его вопрос: «На что ты готова пойти ради метки?». Вопрос был риторическим. И он, и она понимали, что секс между ними – это самое малое, на что Ирида готова была пойти.

      Да, она надеялась, что секс будет не сразу…

      Да, она надеялась, что Богдан, как всегда, проявит к ней деликатность и терпение…

      Да, она надеялась, что у неё будет время подготовиться… День, два.

      Но не сразу. И не вот так. Едва ли не расплющивая лицо о стену. Не когда тебе в спину зло дышат, а чужие руки причиняют боль, пусть и легкую. Не когда игнорируют твои желания. Слезы, что плескались в глазах, потекли по щекам.