Его личная звезда. Разрушая преграды. Книга 2. Марина Кистяева

её, оставив в душе неприятный осадок. Она боялась посмотреть в лицо Богдана, боялась увидеть в нем жестокость.

      – Богдан…

      – О! Вспомнила, как меня зовут? – издевательски протянул он, и от его тона сердце замерло, с каждым словом погружаясь в холодную пучину безысходности. – Это хорошо, просто замечательно.

      Свободной рукой Богдан взялся за край сорочки и рванул его. Тонкая ткань без усилий поддалась и разошлась на две части. Ирида, сглотнув, перестала дышать, замерла, не двигаясь. Она не хотела повторения прошлого секса, не хотела, чтобы он снова грубо и жестко в неё врывался, раздвигая и травмируя нежные складки. В голове отчаянно забилась мысль – что же делать? Как исправить ошибку, сделанную в бессознательном состоянии?

      – Богдан…

      – Молчи, Ирида, лучше молчи! – его голос завибрировал от внутреннего напряжения, кадык нервно дернулся.

      Время разговоров и «гляделок» прошло, уступив место действиям. У Ириды возникло стойкое чувство дежа вю, когда Богдан бесцеремонно раздвинул её ноги шире, вклинивая свои, казавшиеся каменными, бедра. Руку властно положил на грудь и ощутимо её сжал. И снова без нежности, без бережливости.

      Ирида всё же посмотрела в лицо своего мучителя и задохнулась, когда не увидела на нем и капли теплоты. Лишь только похоть плескалась в темных глазах. И на Ириду штормовым потоком обрушилось отчаяние. Неужели так будет всегда – жестко, на грани фола, без церемонии, без прелюдии? Неужели обида Славинского столь глубока, что перечеркнула всё, что было ранее, до того рокового разговора у клуба?