Пангея приветствует тебя!. Оливия Штерн

дороже золота, ибо несравненно владели искусством любовных утех и, к несчастью, были недолговечными цветами гарема Повелителя. Умирали в первых же родах. Однажды Повелителю уже привозили такую же, тонкую и бледную. Она прожила всего год и погибла в муках, так и не разродившись. Младенца достали, но он тоже оказался слишком слаб, чтобы выжить.

      – Я отвезу тебя Повелителю, – сказал тихо Уннар-заш, – и снова стану Уннар-даланном, ближайшим советником и кровным братом. А ты станешь Ан-далемм, любимой его наложницей и розой Хеттра.

      Она подавилась водой, отняла флягу ото рта. А затем тихо спросила на ломаном языке империи Зу-Ханн:

      – Что… такое Хеттр?

      ***

      – В твоей стране говорят на языке империи? – Уннар-заш не стал скрывать удивления, – воистину, Зу-Ханн охватила весь мир!

      – В моей… стране? – внезапно женщина глубоко задумалась, гладкий высокий лоб прочертила вертикальная ниточка-морщина.

      «Э, нет, так не пойдет. Ан-далемм не должна утруждать себя размышлениями любого рода».

      Уннар-заш не удержался и дотронулся до ее лба, разглаживая, стирая противную взгляду складочку.

      Кажется, женщина даже не обратила внимания на прикосновение огрубевших пальцев. Она растерянно посмотрела на Уннар-заша.

      – Я… не помню… где я жила раньше.

      «Ну и ладно, зачем оно тебе?» – он усмехнулся, потом успокаивающе взял ее за руку.

      – Это неважно, Ан-далемм. После того, как я отвезу тебя Повелителю, твое прошлое не будет иметь никакого значения.

      – Ты так странно… меня называешь, – пробормотала она, – почему? У меня… кажется… было имя. Но я…

      Она закрыла глаза и горестно вздохнула.

      – Все неважно, Ан-далемм. Если Повелитель пожелает, он даст тебе имя. И это же имя будет начертано на двери твоей погребальной комнаты.

      Плечи женщины мелко затряслись. Ну вот, еще не хватало слез!

      – Но, полагаю, ты не умрешь быстро, – поспешно сказал Уннар-заш, – Повелитель будет ценить тебя превыше многих.

      Внезапно он понял, что женщина смеется. Затем, внезапно умолкнув, она в упор взглянула на Уннар-заша.

      – Ты не просто так хочешь подарить меня вашему… как там его… тебя ведь наградят, да?

      – Повелителю, – подсказал Уннар-заш. Скрывать было нечего, – если я отвезу тебя к нему, то буду прощен и вернусь ко двору. Я перестану быть заш, изгнанником, и стану Уннар-даланн, тем, кем был раньше. Советником. Кровным братом.

      – А если я сделаю все возможное, чтобы ты не довез меня туда? Об этом ты, в силу своего примитивного развития, не подумал?

      Уннар-заш пожал плечами. Он не совсем понимал, что такое «примитивное развитие», но общий смысл сказанного был ясен.

      – Тогда мне придется тебя убить, Ан-далемм. У тебя должен быть хозяин. И он будет. Император, никто другой.

      Она помолчала несколько мгновений, и снова досадная морщинка прочертила белый лоб. Будущая Ан-далемм размышляла, ее тонкие пальцы механически перебирали