Игры капризной дамы. Сергей Трахимёнок

в тупике и теперь очень пригодившихся. «Скорая помощь» стояла в отдалении, и Внучеку показалось, что из окна ее торчит голова вчерашнего медбрата, видимо, транспорта не хватало и «скорую» так же, как и милицию, привлекли из соседнего района.

      Из прятавшихся за плитами милиционеров выделялся один, высокий лейтенант с огромными, как у Буденного, усами.

      – Что они требуют? – спросил его Внучек.

      – Ничего, – ответил милиционер.

      – Как, – изумился Внучек, – но ведь это абсурд, для чего же тогда брать заложников…

      – А-а, – выругался милиционер, – тут вся жизнь абсурд. Они заявили, что каждые три часа будут отдавать по заложнику, если мы их не будем атаковать. А чтобы мы не подумали, что это ничего не значит, убили одного, правда, непонятно кого, то ли своего, то ли пассажира. А так все нормально.

      – Что нормально?

      – Отдают по одному человеку каждые три часа, но с перерезанными жилами на ногах.

      – А вы?

      – А что мы? Что мы можем сделать? Пойти на штурм – себя положить да и заложников тоже, а так они хотя и калеками будут, но жить останутся…

      – Ну а если их заинтересовать чем-нибудь? Поторговаться, а?

      – Во-первых, нечем торговаться, а во-вторых, они ничего не хотят.

      – Они что, камикадзе?

      – Хрен его знает, кто они? Может быть, выродки, а может быть, и нет: хорошие люди, которых система довела до отчаяния, так сейчас все говорят.

      – Много осталось пассажиров?

      – Да вроде мало уже… Женщина там молодая, ехала из Каминска здоровье поправлять в Лужбу…

      – А их?

      – А их человек пять-шесть, но стреляет только один. Он, видать, большой спец, выбрал удобную позицию, и к нему без трупов не подойти. Он стреляет, а все остальные беснуются… им удовольствие…

      – И что же вы ждете?

      – Вот непонятливый. Ждем, когда они нам последнюю женщину отдадут, а потом сами сдадутся, либо друг друга перестреляют. Это будет лучший вариант… На суд надежды никакой: он их психами признает, и все…

      – Ну что? – спросил подошедший Узякин. – Там?

      – Сейчас проверим, – ответил Внучек и закричал: – Натка-а!

      – …дя-я, – раздалось из вагона. После чего последовал взрыв смеха, который можно было назвать сатанинским.

      – Узякин, – сказал Федя начмилу, – отвлеки стрелка с того края плит, а я доберусь до противоположных дверей вагона. Если меня не обманывает зрение, они даже не закрыты. Когда я буду туда забираться, стреляй без перерыва.

      – Федор Степанович, – сказал шеф, – я вам запрещаю…

      Феде хотелось послать шефа, но он сдержался. Идея обмануть стрелка возникла у него потому, что стреляющий в отличие от остальных, находящихся в вагоне, то ли обколотых, то ли обкуренных, вынужден будет прятаться от выстрелов и не сможет контролировать обстановку вокруг вагона.

      Федя взял автомат лейтенанта с усами, проверил магазин, дождался, пока Узякин уйдет к противоположному краю бетонных плит и даст очередь по окнам вагона, из которых вел огонь «большой