Игры капризной дамы. Сергей Трахимёнок

предполагала меньшую вероятность смерти или причинения вреда заложникам. Маровский же вариант был прост, но не сулил заложникам ничего хорошего.

      – За мной, – подал команду капитан, и группа потянулась за ним, а за группой вышли все остальные.

      Внучек остался в кабинете один. Он позвонил в «скорую» и попросил прислать к СИЗО машину. В «скорой» долго спрашивали, что такое СИЗО? Внучек начал объяснять.

      «А, – сказали там, – это в тюрьму, что ли? Пришлем, но сейчас машин нет, все на вызовах…»

      Еле сдерживаясь, чтобы не выругаться, он по внутреннему позвонил ДПНСИ, попросил найти фельдшера и с сумкой послать его к шлюзу.

      Сделав это, он, не одеваясь, пошел к лестнице, чтобы спуститься вниз.

      В шлюзе руководил генерал. Он приказал наглухо закрыть внутреннюю дверь шлюза и настежь открыть наружную, хотя настежь вряд ли было приемлемо для огромных железных дверей, закрывающихся по типу дверной задвижки.

      На улице уже стояла ночь, было тихо, только из частного сектора доносился лай собак да тарахтение мотоцикла.

      Внучек смотрел в закрытую дверь шлюза и думал: «И надо же было появиться здесь Марову. С его приездом у коллег все извилины в мозгу выпрямились, кроме одной, которая отвечает за щелкание каблуками. Ведь дураку понятно, что маровский вариант самый малоприемлемый. Если взрыв не убьет заложников, а только покалечит, и то радости мало, а уж если получится так, что захватчики сгоряча зарежут их, то он вообще никуда не годится…»

      Гул автозака раздался минут через пятнадцать, к этому времени Внучек совсем замерз и подумывал: не сбегать ли ему за пальто.

      Все напряглись: сейчас все решится. Автозак с ходу въехал в шлюз, но водитель, не знавший генеральской задумки, остановился не посредине, а проехал впритык ко вторым дверям.

      «Первый прокол, – подумал Внучек, – от дверей до машины добрых десять метров, преодолеть их в два прыжка невозможно, значит, потеряна внезапность, а с потерей внезапности меньше шансов осуществить операцию…»

      Осталось надеяться, что захватчики все-таки сдадутся.

      В боковую дверь появились прокурор и генерал, сзади них как телохранитель шел вооруженный до зубов и напоминающий революционного матроса капитан.

      – Арбузов, – усталым голосом сказал прокурор, – мы привезли вас в изолятор, мы выполнили ваши требования, выходите.

      – Нет, начальник, – крикнул из глубины будки Арбузов, – мы так не договаривались. Вы заперли нас в шлюзе и блатуете. Я предупреждал, чтобы машина в шлюзе не останавливалась, даю две минуты, чтобы вывести машину обратно.

      – Хорошо, – ответил прокурор.

      Генерал молча взял его за плечо и стал тихо отводить назад, чтобы освободить проход для группы захвата…

      «Все, – одновременно подумали все члены “тройки”, – это конец». А Узякин шепотом выругался.

      Тихо открылась боковая дверь, в которой показался Писаренков с гранатой в руках. Кольцо он выдернул еще за дверьми.

      Писаренков уже подкрадывался к машине,