Дверь в декабрь. Дин Кунц

Пять шагов, и Лаура уперлась бы в стену. Она направилась к двери в коридор, но остановилась, осознав, что не сможет пройти через дом, мимо тел, по крови, мешая полицейским и сотрудникам службы коронера. Прислонилась к разделочному столику, взялась за край руками, яростно сжала, словно надеялась, что тем самым избавится от части своей нервной энергии, «сольет» ее в керамическую поверхность.

      – Каждый день после медитации Мелани проводила несколько часов, обучаясь методам управления волнами, которые излучает мозг.

      – Сидя на электрическом стуле?

      – Думаю, что да. Но…

      – Но что?

      – Электрический стул использовался не только для этого. Я думаю, с его помощью она училась не чувствовать боли.

      – Повторите еще раз.

      – Я думаю, Дилан использовал электрический шок, чтобы научить Мелани блокировать боль, выдерживать, игнорировать, как это делают восточные мистики, те же йоги.

      – Зачем?

      – Может, для того, чтобы позднее блокировка боли позволила ей проводить больше времени в камере отсечения внешних воздействий.

      – Так в этом я не ошибся?

      – Нет. Он постепенно увеличивал время ее пребывания в камере, и к третьему году она иной раз оставалась на плаву трое суток. К четвертому году – четверо или пятеро суток. А совсем недавно… буквально на прошлой неделе, он продержал ее в камере семь суток.

      – С катетером?

      – Да. И на капельнице, через которую в вену подавался раствор глюкозы, чтобы избежать слишком большой потери веса и обезвоживания организма.

      – Святой боже.

      Лаура промолчала. Она с трудом сдерживала слезы. Ее мутило. Глаза жгло, словно в них насыпали песку. Лицо горело. Она подошла к раковине, открыла холодную воду, которая полилась на груду грязной посуды. Подставила под струю сложенные лодочкой ладони, плеснула в лицо. Оторвала несколько сухих полотенец от рулона, который висел на стене, вытерла лицо и руки.

      Лучше ей не стало.

      – Он хотел научить ее противостоять боли, чтобы она легче выдерживала удлиняющиеся периоды пребывания в камере. – Холдейн словно размышлял вслух.

      – Возможно. Но уверенности в этом нет.

      – Но какие болевые ощущения может вызвать пребывание в этом резервуаре? Я думал, физических ощущений при этом нет вовсе. Вы сами так говорили.

      – При нормальной продолжительности пребывания болевых ощущений нет. Но, если вы собираетесь продержать человека в камере отсечения внешних воздействий несколько дней, может начать трескаться кожа. Начнут появляться язвы.

      – Ага.

      – И этот чертов катетер. В вашем возрасте у вас, скорее всего, не было столь тяжелого заболевания, чтобы вам ставили катетер.

      – Нет, никогда.

      – Видите ли, через пару дней катетер вызывает воспаление уретры. Это болезненно.

      – Могу себе представить.

      Ей хотелось выпить. Она практически не пила. Разве что изредка позволяла себе бокал вина. «Мартини». Но сейчас она бы с радостью напилась.

      – К чему он стремился? – спросил Холдейн. – Что