Патрик Мелроуз. Книга 1 (сборник). Эдвард Сент-Обин

ответила Бриджит. Она не любила спиртного, потому что от него был слишком жесткий приход. Во всяком случае, так утверждал Барри.

      Николас откупорил бутылку кока-колы и снова налил себе водки, на этот раз в высокий стакан со льдом.

      Послышалось цоканье каблуков по терракотовым плиткам пола, и в гостиную робко вошла Элинор в длинном лиловом платье.

      – Вас к телефону, – с улыбкой сказала она Бриджит, чье имя успела забыть по пути от телефона в гостиную.

      – Ух ты! Меня? – уточнила Бриджит и встала, не глядя на Николаса.

      Элинор объяснила, как пройти к телефону, и спустя какое-то время Бриджит обнаружила столик под лестницей.

      – Алло? – сказала она. – Алло?

      Трубка молчала.

      Когда Бриджит вернулась в гостиную, Николас рассказывал:

      – Однажды маркиз и маркиза де Келькешоз переодевались к банкету, который устраивали у себя в замке, но абажур воспламенился, и вся гостиная сгорела дотла.

      – Великолепно. – Элинор не имела представления, о чем говорит Николас, потому что только что пришла в себя после очередного забытья; в такие моменты она совершенно не знала, что происходит, понимала только, что на какое-то время отключилась. – Ну как, поговорили? – спросила она Бриджит.

      – Нет. Я взяла трубку, а там никого. Наверное, у него деньги кончились.

      Раздался телефонный звонок, на этот раз громче, потому что Бриджит оставила все двери открытыми. Она снова метнулась к черной лестнице.

      – Не представляю, чтобы кому-то хотелось говорить по телефону, – сказала Элинор. – Телефонные разговоры меня пугают.

      – Эх, молодость… – вздохнул Николас.

      – В молодости они меня пугали еще больше.

      Элинор налила себе виски. Она чувствовала себя изможденной и беспокойной одновременно. Впрочем, это чувство было ей хорошо знакомо. Она уселась на свое обычное место – низкий табурет в темном уголке рядом с каминной ширмой. В детстве, еще при жизни матери, она часто сидела у ширмы, расписанной обезьянами, и притворялась невидимкой.

      Николас, осторожно присевший на край трона дожа, нервно вскочил:

      – Ох, это же любимое кресло Дэвида.

      – Ну, он же тебя не сгонит, раз уж ты там сидишь, – сказала Элинор.

      – Вот как раз в этом я и не уверен, – вздохнул Николас. – Ты же знаешь, он любит, чтобы все было так, как ему угодно.

      – И не говори, – уныло кивнула Элинор.

      Николас пересел на ближайший диван и пригубил водку из бокала. Водка уже приобрела вкус растаявшего льда. Николасу это не нравилось, однако он задержал глоток во рту, потому что не знал, о чем разговаривать с Элинор. Отсутствие Бриджит раздражало, Дэвида он ждал с опаской, поэтому напряженно следил, кто первым войдет в гостиную. К его разочарованию, первыми появились Анна с Виктором.

      Анна сменила простое белое платье на простое черное. В руке она держала зажженную сигарету. Виктор, переборов необходимость выбора наряда к ужину, пришел в своем толстом пестром свитере.

      – Привет, –