Патрик Мелроуз. Книга 1 (сборник). Эдвард Сент-Обин

она Патрику, который уныло посмотрел на нее. – Ничего страшного, лучше расскажи мне, как ты упал.

      – Я спрыгнул с лестницы.

      – С бокалом в руках, солнышко? Это очень опасно.

      – Так и было опасно, – буркнул Патрик.

      – Ну конечно же, – согласилась Элинор, неловко ероша русую челку сына. – А завтра мы с тобой поедем в «Ле вестерн», – сказала она, гордясь, что вспомнила о парке аттракционов. – Хочешь? Мы с Анной сегодня туда заглянули, проверить, понравится ли тебе. Там есть ковбои, индейцы и всякие качели с каруселями. Поедем завтра, а?

      – Я хочу уехать отсюда, – сказал Патрик.

      На втором этаже, в своей монашеской келье, Дэвид вошел в ванную и отвернул оба крана. Вода с грохотом устремилась в ванну, заглушая отвратительный плач сына. Дэвид высыпал в воду соль для ванн из фарфоровой вазочки и подумал, что этим летом без няни жить невыносимо, мальчишку по вечерам занять нечем, а Элинор понятия не имеет, как воспитывать ребенка.

      После смерти няни в лондонском особняке одна за другой сменялись девчонки-иностранки, отчаянно тоскующие по дому. Спустя несколько месяцев эти нахалки, особо не продвинувшись в изучении английского, а то и забеременев, неизбежно возвращались на родину. За Патриком обычно присматривала Кармен, угрюмая прислуга-испанка, которая ни в чем ему не отказывала. Она жила в цокольном этаже. Боль в ногах, увитых варикозными венами, не позволяла часто подниматься в детскую на пятом этаже, и, к счастью, эта унылая крестьянка не баловала Патрика вниманием. Однако же очень раздражало то, что каждый вечер Патрик выбирался из детской и сидел на лестнице, поджидая Элинор.

      Из «Аннабели» они обычно возвращались очень поздно, а ходили туда так часто, что Патрик однажды спросил: «Кто такая Аннабель?» Все рассмеялись, а Банни Уоррен заявил со свойственной ему простосердечной прямотой, за которую его все обожали: «Аннабель – очень милая девочка, твои родители ее очень любят». Николас, не желая упускать удобного случая, добавил: «Я предполагать, ребенок рефнофать родители к другим детям».

      Вернувшись домой и обнаружив Патрика на лестнице, Дэвид отправлял его в детскую, но по ночам часто слышал скрип половиц на лестничной площадке и догадывался, что Патрик пробрался в материнскую спальню, где искал утешения и ласки у Элинор, бесчувственно распростертой на кровати. По утрам спящие мать с сыном напоминали беженцев в роскошной приемной.

      Дэвид закрыл краны и обнаружил, что плач стих. Слезы, которые длятся не дольше, чем набирается ванна, совершенно не заслуживают внимания. Дэвид проверил воду пальцами ноги. Вода была очень горячей, тем не менее он погрузил ногу до безволосой щиколотки, почти ошпарившись. Инстинкт требовал отдернуть ногу, но Дэвид призвал на помощь глубинные запасы презрения, доказывая, что возобладал над болью.

      Одной ногой опираясь на дно ванны с горячей водой, а второй касаясь прохладного пола из пробковой плитки, Дэвид снова рассвирепел, вспомнив, как Бриджит опустилась на четвереньки под деревом. Очевидно, Николас рассказал глупой сучке об инжире.

      Ах, счастливые деньки, вздохнул Дэвид. Куда же они исчезли, те дни, когда его