In carne. Алексей Владимирович Баев

горшки обжигают не боги, не правда ли? Далила и Асхат понимали эту поговорку по-своему. Мол, нормальный бог горшки обжигать ни за что не станет… А кто они теперь? Чем не боги? Вон, не то что свежий хлеб и фрукты, самые редкие деликатесы в доме не переводятся. Телевизор на полстены. Машины. И даже собственный катер! Дикари – не дикари, а жизнь удалась.

      Вот только раньше, живя в грязной холодной пещере на краю затерянного горного аула, да и потом, путешествуя с сыном по разным странам и ночуя в весьма сомнительных гостиницах, они были чуточку счастливей. Или просто моложе? Что же теперь-то произошло? Есть все, о чем каких-то десять лет назад даже в голову бы не пришло попросить всемилостивейшего Аллаха. Есть больше, чем все. Такое количество друзей! Влиятельных, богатых, умных. Да и денег в банке… Вы только вдумайтесь – в банке! Денег столько, что, кажется, можно купить всю страну. Ту, которая когда-то была их родиной. Только зачем? Нда… И все же, что-то не то и что-то не так.

      Скажите, кто привел этого нового жильца в их великолепный дом? Почему забыли увести обратно? Откуда он вообще здесь взялся? Как его имя? И… хотя бы как он выглядит?

      В том-то и дело, что никак. Никто его воочию не видел. Но он просто ужасен…

      * * *

      Ровно в двадцать три часа все в доме замирало.

      Это не было правилом или семейной традицией. Просто так получалось. Само собой. И кто бы в доме в тот момент ни находился – только хозяева и слуги или приехали в гости друзья – без пяти одиннадцать все резко срывались с мест и разбредались по спальням, чтобы через несколько минут заснуть крепким сном без всяких сновидений. Заснуть ровно на десять часов. Утром, чуть позже девяти, из кухни по всему дому растекался необычный и, в то же время, великолепный аромат обжаренного козьего сыра и свежесваренного кофе.

      Такое положение вещей существовало здесь со дня вселения. Дом и вся прилегающая к нему территория, казалось, жили своей собственной жизнью, места в которой их новым обитателям, увы, было отведено совсем чуть-чуть.

      Конечно же, это только видимость. Никакой собственной жизни у дома не было. Да и быть не могло. Все легенды о душе рукотворных предметов и построек – не более чем досужие вымыслы, сочиненные на потребу обезумевшей от «всего непознанного» публике. Хлеба и зрелищ! Что еще нужно человеку, уставшему от нескончаемого круговорота серых будней?

      Но что-то все ж здесь было не так.

      Что?

      Легкий аромат тревоги витал над обитателями дома в оливковой роще, расстилался над головами полупрозрачным туманом, который и не виден вовсе, если не обращать на него пристальных взоров.

      Мужик – так звали их нового, недавно нанятого работника – любил вечерком, перед закатом посидеть на крыльце с сигарой. Когда едкий табачный дым становился белым и сладким, Мужик начинал предаваться мечтам и думам. Чуть позже рядышком неизменно появлялся улыбчивый Алишер. Он подсаживался рядышком на ступеньку и всегда начинал следующий далее монолог