Совокупность совершенства (сборник). Виктор Семенов

искусственный пень справа от ворот. УАЗ загорелся быстро – деревянные части кузова занялись в течение минуты, а затем огонь перекинулся на кабину. Кроссовер горел нехотя, как будто не соглашаясь с участью, которую приготовил ему Николай. И мужики, и Чупин выскочили одновременно, а затем из дома вышли бабушка и рыжий Васька, в руках у которого была книжка Паустовского, видимо, для внеклассного летнего чтения.

      – Ты что творишь, дед?! – закричал Чупин.

      Николай вскинул двустволку и прицелился в него. Перед ним пронеслись лица – перекошенные ужасом работяг, крупное бабушки с раскрытым в беззвучном крике ртом, искаженное яростью Чупина. И только лицо Васи – улыбалось ему с крыльца их красивого дома. Потом губы мальчика как будто зашептали: «Нельзя, нельзя, нельзя». Николай опустил ружье и закрыл глаза.

      Затем открыл их и сел на своем уютном, идеально заправленном диване. Потом встал и аккуратно выглянул из-за занавески. На улице никого не было. Стояла тишина, только ворона каркала где-то в ветвях одной из березок. Николай Степанович накинул свою светлую летнюю куртеху, обулся, вышел на крыльцо и, постояв там секунду, вернулся в комнату. Открыл старенький секретер, в нижний ящик которого годами откладывалась часть его и так небольшой пенсии. Вынул оттуда пять тысяч рублей, сунул во внутренний карман куртки и снова вышел из дома. Постоял на крыльце минуты две, с любовью осматривая свою землю, и, выйдя на дорогу, не спеша направился к автобусной остановке.

      На следующий день, часов в одиннадцать, кто-то заколотил в дверь. Николай Степанович только-только налил себе ароматного черного чая и принес его на веранду.

      – Ну кто там еще? – проворчал он.

      Дверь в дом была заперта с ночи, видимо, поэтому гость и не мог попасть внутрь; в течение дня Николай не закрывал ее.

      За порогом перетаптывался рыжий Василек.

      – Чего ты? – Николай пустил мальчика в дом.

      – Дядя Володя в город поехал за рабочими. Сказал, через час будут.

      – Он чего, выходной сегодня? Вторник же.

      – Не знаю. Я просил его вчера не трогать деревья – он ни в какую. Говорит, я тебе горку поставлю, если станешь к нам приезжать. А там – баня будет.

      – Баня – это хорошо, – задумчиво произнес Николай. – В бане никто не врет.

      – Он говорит, дед сам виноват, не оформил свой участок вовремя. А теперь ему, тебе то есть, от одной сотки ни тепло ни холодно. Так говорит.

      – Знаешь чего? – спросил Николай.

      – Чего?

      – Ты когда-нибудь сажал деревья?

      – Нет, – ответил мальчик.

      – Беги за лопатой, – сказал Николай, – и лейку какую-нибудь прихвати.

      Мальчик внимательно посмотрел на Николая и выскочил из дома.

      – Где сажать будем? – спросил вернувшийся Вася, осматривая аккуратно уложенные у сарая саженцы.

      Николай Степанович в миллионный, наверное, раз оглядел свои – теперь немного уменьшенные – владения. Потом кивнул в сторону дороги:

      – Видишь