Когда тают льды. Песнь о Сибранде. Ольга Олеговна Погожева

к последователям Тёмного, и преданность Великому Духу. Я ни на кого не обращал внимания. Вспыхнувшая в голове мысль, как неожиданный огонь на конце давно потухшего фитиля, ослепила меня на бесконечно краткий и яркий миг. Теперь едва ли чужая неприязнь и переменчивые взгляды могли меня остановить…

      В абсолютной тишине колдунья Деметра задала свой вопрос:

      – Что за помощь хочешь, староста?

      – Услугу, – сказал я и улыбнулся.

      Дальше распространяться я не стал: довольно и того, что старейшего из собрания вот-вот удар хватит.

      – Завтра выступить не успеем, – продолжал я. – Время позднее, а припасы собрать нужно. И двух лошадей ещё у добрых людей выпросить надо…

      – Трёх лошадей, – раздался от лестницы мелодичный, хотя и слабый голос. – Я еду с вами. За день как раз отдохну…

      Альдка была красива. Необычно красива для представителей своего народа. И тёмно-серая кожа не смущала взор, и серебристые пряди плащом увивали хрупкие плечи…

      – Эллаэнис! – одёрнула девушку старшая колдунья. – Ты ранена!

      – Разбирайтесь между собой, – не стал терять времени я, отмахиваясь от магов с их препираниями. – А только завтра выступать всё равно не будем. Утром я зайду.

      Демонстративно повернувшись к колдунам спиной, медленно обвёл взглядом притихшее собрание. Смотрел на каждого в упор, не обделяя вниманием никого: пусть знают, что не страшны мне пересуды, и что ронять свою доблесть в их глазах не собираюсь.

      – Гости у нас в деревне, – проронил я негромко. – Сегодня обсуждать наши дела не будем: не для чужих ушей. Если что срочное, наведайтесь поутру ко мне. Торк, собери на завтра припасов, господа маги расплатятся. И за коней одарят щедро, верно говорю? – обернулся я к колдунам.

      Деметра скривила тонкие губы; плеснул брезгливостью мрачный взгляд.

      – Верно. Наградим, как обещали.

      – Чудно. Тогда совет закрыт.

      Не глядя ни на кого больше, не отвечая даже на призывный взгляд Фрола, вышел из таверны прочь. Ночь встретила ледяными объятиями; заскрипел под сапогами снег. Ветер приветливо тряхнул гривой, когда я, отвязав поводья, запрыгнул в седло; фыркнул, как только я потянул его в сторону знакомой тропы.

      – Домой, друг, – пробормотал неразборчиво.

      В голову лезли мысли, одна другой сумасброднее, и я никак не мог ухватиться за какую-то из них. Но настойчивым набатом звенело в груди одно желание: снять проклятие с младшего сына. И кто, как не тёмные маги гильдии Стонгарда, знают, как это сделать…

      У ворот спрыгнул, завёл Ветра во двор осторожно, вновь прикрывая калитку за собой. Зверь коротко тявкнул из своей будки, но встречать не вышел: угрелся у себя на шкурах, поленился. Старым стал когда-то грозный пёс…

      Привязав коня в стойле, заглянул в загон с Белянками – козы уже почивали крепким сном – плотнее прикрыл дверь в курятник. У сарая пришлось задержаться: вспомнил о тушках зайцев, пожалел добрые шкурки. Захватив с собой, перенёс за огород и приступил к работе.

      Губы беззвучно шевелились, выталкивая