Астраханский край в годы революции и гражданской войны (1917–1919). Олег Шеин

[115].

      Сам Совет вместе с губисполкомом переехал в здание Офицерского собрания на Большие Исады[116].

      Толпы солдат с винтовками стали ходить по промышленным предприятиям, снимая рабочих, ища тех, кто имеет отсрочку от призыва.

      Спустя десять дней, лучше подготовившись, власти вновь арестовали Шварцкопфа. 1 июля двухтысячная толпа сорокалетних мобилизованных, устроив митинг в помещении Офицерского собрания, потребовала освобождения Шварцкопфа. Разъяснения и увещания не помогали. Члены комитета безопасности были толпою арестованы. Случайно оказавшийся на митинге товарищ Шварцкопфа, одноратник, разоблачил его. Вместе с ним сорокалетние призывники отправились в тюрьму для очной ставки обличителя со Шварцкопфом. Шварцкопф был уличен как мошенник и провокатор. Ночью три роты окружили сборище сорокалетних и всех проверили. Пятерых наиболее опытных подстрекателей задержали, в том числе двоих бывших полицейских. Массовых эксцессов более не происходило. 2 июля запасники утром пытались снова собрать большой митинг, но уже без всякого успеха.

      5 июля состоялся митинг диаметрально противоположной направленности. Толпа сорокалетних солдат, отпущенных на полевые работы, пришла к зданию губернского продовольственного комитета, протестуя, что работы не организованы. К ним вышел левый эсер Перфильев, сам служивший в астраханском гарнизоне прапорщиком, и сумел успокоить собравшихся, пообещав, что все меры быстро будут приняты[117].

      Однако проблемы с дисциплиной в 156-м полку сохранялись. Солдаты врывались в продуктовые лавки и забирали товар не только у продавцов, но и у покупателей[118]. В середине августа солдаты, лечившиеся от венерических заболеваний, открыли полковые запасы спирта, после чего у склада выстроилась вначале очередь из их сослуживцев, а затем и обычных обывателей. «Когда пишутся эти строки, – отмечала большевистская газета “Астраханский рабочий”, – по городу идет беспорядочная стрельба. Это пьяные солдаты стреляют или солдаты охраны склада отстреливаются. Как будто фронт с Риги перешел на Астрахань. Есть убитые и раненые»[119].

      Еще одной уголовной точкой стала «Исправительная колония для малолетних», которая, по отчету комиссии губисполкома, стала «источником злоупотреблений, жестокостей и самого разнузданного разврата».

      Волнения в уездах

      Если на юге губернии земельный вопрос стоял не так остро, то в Царевском уезде крестьяне долгие десятилетия ждали возможности передела земли. Помещичьи, церковные и казачьи земли давно привлекали их внимание.

      Уже в первых числах марта начался захват земельных латифундий и их демократичный передел на сельских сходах. Бирюков направлял в неспокойные села воинские команды, а заодно ввел двести военных в город Царев.

      Эти меры не помогали. Хуже того, 31 марта во время пьяного погрома в Николаевской слободе толпа солдат и местных жителей линчевала бывшего

116

Астрахань, ул. Чалабяна, 16.

117

Астраханский листок. 1917. 7 июля.

118

ГААО. Ф. 1093. Oп. 1. Д. 34. Л. 48.

119

Астраханский рабочий. 1917. 20 авг.