Астраханский край в годы революции и гражданской войны (1917–1919). Олег Шеин

калмыками[138].

      В этих же числах в Карагалях за кражу ковра из мечети был утоплен некто Мухамед Уланов. Его связали, привязали к ногам камни, вывезли на середину реки и бросили в самом глубоком месте[139].

      17 октября в городе Черный Яр прямо на пристани толпа избила четырех солдат, похитивших у пассажира 6000 рублей. Потерпевшие, впрочем, выжили[140].

      Селяне и церковь

      Падение 300-летней династии Романовых открыло шлюзы общественного мнения.

      Одним из объектов народной неприязни стала церковь. В этом была своя логика. В конфликтах между народом и властью РПЦ всегда вставала на сторону власти, получая взамен бюджетное финансирование, земли и имущество. РПЦ объясняла, почему нельзя требовать повышения зарплаты, земельной реформы и всеобщего образования. Она призывала умирать на фронте, сама пользуясь льготами от призыва. На свечном заводе при епархии применялся 15-часовой рабочий день. Несогласных увольняли[141].

      Понятно, что священники были разными, но позиция церковного начальства целиком совпадала с мнением Николая II.

      Теперь, после свержения царя, пришло время обратной реакции.

      В начале марта в Никольском Енотаевского уезда священник Третьяков и дьякон Ширшаев отказались служить панихиду по погибшим борцам за свободу, после чего сельчане потребовали их немедленно отстранить от службы[142].

      Жители Тузуклея ознакомились с доносом проповедовавшего им про милосердие священника Александра Скрижалина, который в период царизма сообщил властям о «бунтовщических речах» отца Льва Благодарова и студента Панкова. Благодарова, скорее всего, лишили сана, а студента арестовали на четыре месяца и потом отправили в ссылку. После революции списки провокаторов и доносчиков были опубликованы со всеми подробностями, и тузуклейцы, естественно, потребовали удалить от них Скрижалина[143].

      Население Чагана потребовало убрать священника Буслаева как грубияна. «Злоба народа растет, ожидать хорошего невозможно», – доносила управа в Астрахань. Буслаева убрали[144].

      В Кочковатке прихожане обвинили священника Тихона Илларионова в незаконном поступке против должности. Духовная консистория расследовала дело и согласилась с приходом. Илларионов был отозван[145].

      В селе Пролейка Царевского уезда сотни людей вышли на сход, потребовав незамедлительного удаления из прихода Михаила Черняева. Селяне даже назвали фамилию нового священника – отца Николая Долгова из соседнего села, как человека с доброй репутацией[146].

      В начале апреля в Приютном Черноярского уезда отец Виталий Генерозов был арестован, а церковь заперта (Генерозова спустя три недели освободили уездные власти). В Капустином Яру местный исполком решил арестовать священника местной церкви Михаила Рождественского, который успел бежать[147].

      Еще один священник – Ильин – при схожих обстоятельствах

138

ГААО. Ф. 1094. Оп. 1. Д. 51. Л. 20.

139

ГААО. Ф. 1094. Оп. 1. Д. 51. Л. 32.

140

ГААО. Ф. 1094. Оп. 1. Д. 51. Л. 101.

141

Луч. 1917. 8 июня.

142

ГААО. Ф. 1094. Оп. 1. Д. 17. Л. 7.

143

Астраханский листок. 1917. 7 (20) мая.

144

ГААО. Ф. 1094. Оп. 1. Д. 17. Л. 26б.

145

ГААО. Ф. 1094. Оп. 1. Д. 17. Л. 142.

146

ГААО. Ф. 1094. Оп. 1. Д. 17. Л. 207.

147

ГААО. Ф. 1094. Оп. 1. Д. 17. Л. 7.