Ричард Длинные Руки. Удар в спину. Гай Юлий Орловский

о величии империи.

      – Вся операция по захвату дерзких, – спросил он, – поручена сэру Норберту?

      – А также герцогу Альбрехту, – добавил я и уточнил в задумчивости: – А он точно не принц?..

      – Идите к дьяволу, ваше величество, – сказал Альбрехт с сердцем. – У вас же всегда была память, как вот эти булыжники, по которым идем! Ничто ее не брало.

      – Хорошее сравнение, – ответил я беззлобно, – просто в самом деле не могу вспомнить. Собирался же в честь столь великой победы над Югом всех соратников перевести на ступеньку выше. В смысле, баронов в графы, герцогов в принцы… хотя бы выборочно, но не помню, сделал ли…

      – Разве что в мечтах, – сказал он.

      – Почему?

      – А нет великой победы, – напомнил он. – Юг почти не заметил нас. Живет своей жизнью!.. Настолько велик и огромен, что проглотит нас и тоже не заметит, как проглотил и что проглотил.

      Я подумал, кивнул:

      – Неприятно такое узнать, герцог. Да, теперь вижу, что прежний герцог. Доброго слова от вас не услышишь!.. Но вообще-то как-то случайно вы угадали. Я вот мудростью беру, а вы постоянно угадываете. Южане у нас ничего не взяли, хотя победители и даже спасители мы, а мы уже и одеваемся, как они, и манеры перенимаем, и наша северная мораль под их солнцем тает, как лед под жаркими лучами… Даже как снег, что совсем обидно. Что докладывают наблюдатели?

      – За маркизой? – уточнил он. – Ждут. Им подглядывать за красивой женщиной еще как нравится. Окна в ее покоях по вашему приказу всегда распахнуты, а они как вороны на дереве перед ее покоями… Во дворе она тоже частенько появляется без сопровождающих. Да и двери в ее апартаменты не заперты.

      – Не слишком очевидно?

      – Наш противник понимает, – напомнил он, – что установим наблюдение.

      – А мы понимаем, – ответил я, – что он понимает. Ладно, посмотрим, кто кого перенаблюдает. Господь испытывает всех, кого считает достойным, потому трудностям нужно радоваться, хотя у меня с гражданским чувством нелады. Если человек дерьмовый, Господь на него вообще внимания не обращает, зато достойных подвергает всяким тяжким испытаниям.

      – Ох, – сказал он с тревогой, – не нравятся мне такие речи.

      – Мне тоже, – согласился я. – Лучше бы других испытывал, верно?.. Вот-вот.

      Он полюбопытствовал:

      – А чем же вас испытывает, сэр Ричард?.. У вас все как по маслу у богатого крестьянина.

      – Да? – спросил я. – Любой крестьянин живет в сто тысяч раз счастливее и беспечнее!.. Свободен и ни за что не отвечает. А на меня Господь взваливал ношу все тяжелее и тяжелее, но я кряхчу и как-то ухитряюсь тащить, хотя бы и ползком… И вот в конце концов послал мне последнее испытание, самое тяжелое…

      Он спросил тихонько:

      – Багровую Звезду?

      Я взглянул на него искоса.

      – А-а, поняли? Вот-вот. Испытание безграничной властью! Как распоряжусь?..

      Он промолчал, потом взглянул искоса.

      – А почему вы решили, что это последнее испытание?

      – Типун вам на язык, –