Ричард Длинные Руки. Удар в спину. Гай Юлий Орловский

что как солидный государственный деятель занимаюсь бумагами и судьбами империи, тревожить меня в таком состоянии непозволительно и чревато для державы.

      Жанна-Антуанетта вышла с Альбрехтом под руку, то есть слегка касаясь его предплечья кончиками пальцев в ажурной перчатке. Несмотря на блестящие от слез глаза, личико ее ангельски прекрасно, спина прямая и полная достоинства, а низкий вырез платья заставляет забыть даже о дивной прическе с голубыми волосами.

      Я приподнял голову от бумаги и сказал усталым голосом и с предельным оттенком доброжелательности:

      – Спокойной ночи, маркиза!.. Мы сделаем все, чтобы решить!

      – Спокойной ночи, ваше величество, – прошелестела она слабым от слез голосом, – я верю вам…

      – Умом мое величество не понять, – согласился я, – аршином общим не измерить. Отдыхайте, маркиза.

      До вечера успел принять лорд-канцлера и графа Никласа Томандера, оба набрали штат в свои департаменты и пришли за подтверждением о расширении полномочий, а также выслушал сообщение, что постоянно прибывают послы из королевств, где храбрые да инициативные, пользуясь моментом, пока коронованные властители в глубине пещер ожидают конца света, захватили троны и спешно прислали своих доверенных людей, стараясь заручиться моей поддержкой и обещая полное и беспрекословное послушание.

      – Принимайте, – разрешил я. – Для прежних королей мы узурпаторы, а эти сами узурпаторы, так что будут нам верны за поддержку их узурпаторства, которое назовут как-то иначе.

      Граф Варессер поклонился:

      – Мудрое решение, ваше величество.

      – Но вы недовольны? – поинтересовался я.

      – Конечно, – ответил он. – Это неправильно с точки зрения права и законности, однако в данной ситуации стоит держаться реальности. Вы решаете правильно, ваше величество! И даже без колебаний.

      – Без мук совести? – уточнил я. – Совесть политика должна быть гибкой. Будем придерживаться варианта, что бессовестно было покидать народ на гибель и прятаться в пещеры!.. Неважно, что другого пути выживания не было. Народу нужны эмоции, а не убедительные расчеты.

      Он поклонился, отступил.

      – Ваше величество, не засиживайтесь на работе. Уже поздно. Доброй ночи!

      Я посмотрел в окно, в темном небе ярко блестят звезды, под столом шумно сопит Бобик, иногда дрыгает во сне лапами, пихая меня в сапог.

      Уловив паузу, молча подремывающий на приставном стульчике у двери Хрурт встрепенулся, вскочил.

      – Ваше величество!.. К вам герцогиня Херствардская. Впустить?

      – И давно она в коридоре? – спросил я. – Впусти, конечно.

      Герцогиня вошла быстрыми шагами, присела в поклоне, но тут же по моему жесту поднялась.

      – Самантелла, – сказал я, – вы великолепны, но чем-то озабочены?.. Сядьте, пожалуйста.

      Она послушно опустилась именно в то из кресел, на которое я указал взглядом, всплеснула руками.

      – Ваше величество, я, как вы и велели, собираю слухи и настроения двора. Все жужжат, обсуждают каждый ваш