Музы и свиньи. Владислав Ахроменко

копошатся некие сюрреалистические персонажи, которые при тщательном рассмотрении оказываются бомжами.

      – Алло, мужик, – просит Мулявин кривоного мужчинку неопределенного возраста. – Можно тебя попросить в гастроном сгонять? Сейчас деньги в сигаретной пачке скину.

      Кривоногий неторопливо откладывает целлофановый пакет со стеклотарой, лениво задирает подбородок и принимает подчеркнуто независимую позу.

      – А ты кто такой, чтобы я для тебя за бухлом гонял? Не видишь – работаю!

      Руководитель «Песняров» становится в наивыгоднейшим ракурсе – так, чтобы свет из комнаты ложился на его лицо.

      – Ну что – узнал? Я завтра на «Славянском базаре» выступаю, так приходи, контрмарку дам!

      Бомж фокусирует зрение, сопоставляет мулявинские усы и пузо с двусмысленно-уголовным названием главного музыкального фестиваля страны и недоверчиво уточняет:

      – Михаил Круг?

      Мулявин от злости аж скрежещет зубами и грызет ус… Хорошо еще, что Филиппом Киркоровым не обозвали!

      Да он – целая музыкальная эпоха в одном лице! Он настоящая звезда, хотя и реликтовая, его дисками весь этот Витебск замостить можно! Ему, стоя, аплодировали генеральные секретари, короли и миллиардеры, у него даже американский президент Джимми Картер автограф просил! Да что там какой-то Картер?! Сам Джон Леннон признавался, что «Песняры» – это лучшее, что он слышал в своей жизни!

      А тут какой-то помойный оборванец…

      – Да Мулявин я, Мулявин! Из «Песняров»! – возмущенно выдыхает Мулявин. – Тот самый!

      – Как это Мулявин?! – не верит бомж. – Он ведь давно уже умер…

      Пока руководитель «Песняров» отстраивает в голове жесткое опровержение и повторную просьбу сгонять за бухлом, под балконом появляется еще один бомж, с одутловатым лицом и уголовными манерами.

      – Мулявин, говоришь? – агрессивно скалится он на балкон. – По-типу на «Славянский базар» с того света приехал… Ты что – за лохов нас тут держишь? А за свой базар по понятиях ответишь?

      Документов в карманах мулявинского пиджака нет. Последнего «песняровского» диска с изображением солиста – тем более. Так что отвечать нечем. Однако возмущение в его душе уже пылает пожаром, и погасить этот пожар можно лишь водкой…

      Тем временем оборванец с уголовной физиономией предлагает весьма резонно:

      – Алло, я сейчас гитару тебе передам. Если сбацаешь что-нибудь из «Песняров» – сгоняем для тебя в магазин. Если нет – окна побъем. Согласен?

      Маэстро мужественно глотает обиду, растерянно пожимает плечами… и соглашается. А что ему еще остается?

      Как ни странно, но оборванцы вскоре приносят гитару. Безусловно, не «Stratocaster»: разбитая дека, истертый гриф, измочаленные струны… Не иначе, на мусорке нашли. Мулявин расплетает на балконе капроновый шнур для белья, спускает конец бомжам…

      – Что вам исполнить? – мрачно спрашивает он, настраивая инструмент.

      – А что хочешь! – милостливо