Дела небесные, земные… Взглядом программиста. Владимир Свердлов

рассылке. Но моё письмо, хотя и разосланное всему классу, было адресовано только одной женщине – той, с которой я только что договорился идти на ужин и с которой, я уже чувствовал, начинается совершенно новая глава моей жизни. Я ещё не знал, какая глава, но предвкушение нового, радость возможного счастья уже жгли моё сердце. Короткий текст письма переводился просто: «Я очень рад и горю нетерпением в ожидании нашего ужина». И она прочитала его правильно.

      Подготовка

      До понедельника было не много времени и много дел. Во-первых, нужно было подготовить вариант экзамена. Но самое главное дело я сделал на следующий же день. Я поехал в магазинчик, где продавали заморские деликатесы, и там, в ряду с посудой, выбрал две маленькие фарфоровые кофейные чашки с блюдечками. Уже у кассы увидел шоколадную розу в красивой золотистой обертке и положил её рядом. Две маленькие кофейные чашки с блюдечками и шоколадная роза на ленте транспортера. Стоявшая за мной женщина, оценив мои покупки, с пониманием улыбнулась. Мне улыбалась сама жизнь, я смело шел вперёд, поднимаясь к вершине, и я знал, что в понедельник в ресторане кофе заказываться не будет.

      Оставалась ещё одна деталь. Я хотел приготовить кофе так, как меня когда-то учил мой давнишний друг. Этот кофе должен был быть сварен так, как я никогда не варил до этого и как я, наверное, варить больше не буду, потому что уже незачем. Это должен был быть не кофе. Это должно было быть моим заявлением. Моим орудием завоевания. Первобытной дубиной, рыцарским мечом, дворянской шпагой. В канун Рождества он должен был нести тонкий аромат весенних полей, распускающихся в саду цветов. Он должен был передавать цвета восхода солнца и тени луны. Он должен был вместить радугу и капли летнего дождя. В одной небольшой чашечке должна была поместиться вся поэзия, накопленная человечеством за десять тысяч лет воспевания женщины, и еще оставить место для рыцарских романов, для Айвенго и алых парусов, для духов и туманов. Это должна была быть симфония, опера и кантата. Это должен быть кофе, сваренный мною для моей женщины.

      Поэтому я отправился в арабский магазин и после недолгих поисков снял с гвоздя на стене моё орудие предъявления моих первобытных прав. Джезва. Как раз такая, как мне надо. С правильным дном, правильной формы. Джезва с большой буквы. Пакет арабского кофе стоял тут же. Необходимые пряности пришлось искать. Я не знал их названий по-английски, а посмотреть заранее не догадался. Но уходить без них я не собирался и был готов пробыть там столько, сколько нужно, но уйти во всеоружии и с открытым забралом.

      До утра понедельника осталось несколько часов, и теперь можно приступать к наименее существенному делу – подготовить вариант экзамена. Спать некогда. Завтра – мой день.

      Экзамен

      Без пяти минут шесть розданы варианты экзамена. Проход по рядам. Проверка, что, кроме ручек и карандашей, на столах ничего не лежит. Ровно в шесть часов дана команда перевернуть экзаменационные листы и начать экзамен. На доске пишется время начала и конца. Время пошло. Через каждые пятнадцать минут исправляется время, оставшееся