Дела небесные, земные… Взглядом программиста. Владимир Свердлов

но давно уже к столу никто не садился и свечи в канделябрах никто не зажигал. Единственное место, не несущее следов давнего запустения, – угол возле камина, в котором помещались два покрытых белыми шкурами кресла оранжевой кожи. На каминной полке темнели давно не протираемые от пыли сувенирные кружки, глиняные безделушки, и в центре – часы домиком. Полусгоревшие дрова и толстый слой пепла заполняль камин.

      – Камин тоже с тех времён не зажигал? – спросил один из сидящих в кресле мужчин и поставил бокал с коньяком на столик.

      – Да.

      Ответивший, с заметной проседью в усах, отпил из своего и поставил его рядом.

      – Дрова – с тех времён. И тот же пепел. Все, как было в то Рождество.

      Две руки протянулись к столу, два бокала совершили полукруг и вернулись на своё место. Мужчина с седыми усами смотрел на прямоугольный след на стене. Снятая со своего места и повернутая лицом к стене большая портретная фотография была покрыта паутиной. Наступило молчание.

      – Она была студенткой в моём классе. Я преподавал в колледже. Вечерние классы – в основном для взрослых. Перед началом семестра профессорам выдают списки студентов. Я переносил имена в свой журнал и обратил внимание на русское имя. Класс был как класс. Лекции, проверки заданий. С заданиями у неё было не очень, и она часто присылала письма с вопросами. Эти её письма я до сих пор храню, только компьютер тот больше не включаю. Ближе к концу, когда работы усложнились, она стала приходить на консультации. Сидела, ждала, пока я закончу с другими студентами, писала свои программы. Вступала в разговоры. Она была привлекательна и красива, но, ты понимаешь, – я же преподаватель. Профессиональная этика и всё такое.

      Семестр кончался, наступило последнее занятие перед экзаменом. К концу класса у моего стола собрались студенты с последними вопросами. Наконец они разошлись и она осталась одна. Задала несколько вопросов. Я до сих пор помню, что она спрашивала. Но она подошла не для этого. В её руках была карточка с телефонами и адресом почты.

      – Звоните мне, пожалуйста. Нам надо поддерживать связь.

      Мы вышли на улицу. Было темно, моросил дождик. Мы стояли на ступеньках под зонтиками, и она ждала моего шага – ведь ее карточка была у меня. Несколько секунд я решался. Карточка была, но, может быть, это было то, что было, – приглашение соотечественнику поддерживать связь, и дома ее ждут. Тем не менее она ждала. Наконец я нарушил молчание:

      – Поздно.

      – Да, вам, наверное, надо идти. Дома ждут жена, кошечка, – на лице жалкая улыбка, губки еле заметно подрагивают.

      – Ни жена, ни кошечка не ждут. С женой последнее время были большие разногласия.

      – Но ведь в семье все должно решаться сообща.

      – Совершенно верно. Я тоже так считаю.

      Пауза. Она ждёт. Что делать?

      Помните эту сцену из старого фильма: «Как пройти в библиотеку?». Вот и я не придумал ничего лучшего:

      – Устал. Не знаете,