Пока кукует над Рессой кукушка… Семейная сага. Клавдия Наумкина

Храмы большие, величественные. Много больше, чем гороховский или даже мочаловский. А уж какие колокольни высокие, купола яркие, золоченые, зелёные и голубые, как небо.

      Тут вдруг над ярмаркой разнёсся сочный, густой, басовитый звук колокола. Он покатился над домами куда-то вдаль. Вслед за ним рассыпалась череда звонов тоном повыше, а им вдогонку запели, зазвенели самые высокие голоса колокольчиков. И все это с перезвоном, со своей особой мелодией. Им стали вторить звонницы других колоколен. Над городом поплыл малиновый звон.

      И случилось непредвиденное. Андрейка вздрогнул от первого басового удара колокола, неожиданно повернулся в сторону брата, но нечаянно мазанул надкушенным пирожком по беличьей шубке стоявшей рядом барышни. Та в ужасе взвизгнула, отпрыгнула в сторону, возмущенно выпростала из муфточки руку с платочком, принялась оттирать с шубки пятно. Гимназист в форменной шинели с башлыком, в возрасте чуть старше Николки, не долго думая, с размаху влепил Андрейке по уху, да так, что с того слетела шапка.

      Николка обернулся на вскрик брата и, увидев, как барчук заносит руку для другого удара, выступил вперед и произнес:

      – Но-но, барин, будя…

      Гимназист мгновенно оценил более крупную фигуру противника и счел за благо увести барышню с места стычки.

      Братьям сразу расхотелось дальше ходить по ярмарке. Они вернулись к своим саням.

      Тятя уже хорошо расторговал заготовленные горшки для каш и щей, горлачи и глечики, крынки и миски. И поделки для детворы пошли в ход. На видном месте стояла фигурка баяниста, широко растянувшего меха гармошки и пустившегося вприсядку. Его шапка сдвинулась назад, выставляя кудрявый чуб.

      Оставив сыновей торговать за себя, Герасим отошел к Гнедому, засыпал ему в торбу овса, достал принесенный сыновьями пирожок закусить. Хотелось чаю, но не оставишь же товар без присмотра, на одних отроков.

      В это время к саням подошла стайка гимназистов в шинелях и барышень в нарядных пальто и шляпках, повязанных белыми пуховыми шалями. Среди них и давешняя в беличьей шубке. Они весело переговаривались о чем-то, барышни заливисто хохотали. Неожиданно барышня в шубке остановилась, будто споткнулась.

      – Да вот же, глядите, те мерзкие холопы. Еще, оказывается, и торгуют. И не чувствуют вины своей. Измазали меня и прощения не просят…

      – А давайте их накажем? – тут же предложил прыщавый гимназист, оглядываясь по сторонам. Увидев, что взрослых рядом нет, добавил:

      – Симочка, какое наказание вы посчитаете возможным?

      Давешний гимназист, ударивший Андрейку по уху, только что подошедший к стоящим у саней ребятам, произнес недовольно:

      – О чем думать, разбить их товар, пусть катят отсюда в свою вонючую деревню…

      Симочка тут же схватила фигурку мужика с гармошкой, бросила на утоптанный снег и наступила каблучком. Послышался противный хруст, и фигурка развалилась на несколько