Ярослав Мудрый. Валерий Александрович Замыслов

войско.

      Великий князь удовлетворенно пощипал перстами пышные усы и подъехал к богатырю.

      – Силен же ты, кожемяка. Буду за тебя Богу молиться, дабы степняка побил.

      Владимир повелел в ту же ночь облачиться дружине в доспехи.

      На другое утро пришли печенеги и стали вызывать супротивника:

      – Где же ваш муж? Наш готов!

      – И наш готов!

      И сошлись обе стороны. Печенеги выпустили своего мужа, а встречу ему устремился Могутка. Великан, увидев супротивника, посмеялся: да такого воина он раздавит как клопа.

      Для поединка размерили между войсками место. Когда печенег двинулся на Могутку, кочевники подняли такой устрашающий гвалт (с визгом и воем), что хоть уши затыкай. Русичи же словно окаменели, застыв в напряженном суровом молчании; никогда еще не слышали они такого запугивающего разноголосого гама.

      «Могутка чует лишь несусветный гомон степняков. Каково ему?» – озаботился Ярослав и тронул коня. Поравнявшись с кожемякой, коснулся перщатой рукавицей его плеча, ободрил:

      – Не так страшен черт. За тобой Русь, друже!

      – Ведаю, княже. Ведаю!

      Ярослав увидел такие отважные, огненные и уверенные глаза, что он невольно успокоился и тотчас отъехал к русичам.

      «И схватились (богатыри), и начали крепко жать друг друга, и удавил (русский) муж печенежина руками до смерти. И бросил его оземь».

      Дружина княжеская, воскликнув победу, бросилась на устрашенное войско печенегов, кое едва могло спастись бегством.

      Развеселый Владимир в память сему случаю, заложил на берегу Трубежа город и назвал его Переяславлем¹⁰⁸: ибо юноша русский переял у врагов славу.

      Великий князь, наградив витязя и отца его саном боярским, возвратился с торжеством в Киев.

      Могутка не был прежде ни воином, ни боярином. Возвел его в старшую дружину и в «княжьи мужи» сам великий князь.

      Но по древнему обычаю вольный человек, превратившийся в воина, имел право перейти на службу в любую дружину, и тем не преминули воспользоваться сыновья Владимира.

      – Я хотел, чтобы ты, Могутка, был в моей дружине. Будет тебе всеобщий почет, – молвил новгородский князь Вышеслав.

      – Это в Новгороде-то? – рассмеялся полоцкий Изяслав. – Да у тебя новгородцы каждый день драки чинят. Вечно они чем-то недовольны. Не приживется у тебя, Могутка.

      Великий князь, послушав разговоры сыновей, рассудил:

      – А пусть сей славный воин сам себе дружину выберет.

      Капустные глаза Могутки остановились на Ярославе.

      – Изведал я, князь Ярослав Владимирыч, что в твоей ростовской дружине боярин Колыван служит. А я на его кожевне в трудниках ходил. Додон Елизарыч строг, беглецом меня сочтет. Надо ему обо всем самому поведать. Да и на Ростов охота глянуть, чу, на большом озере стоит. Ростовскую щуку охота пымать.

      Дружинники рассмеялись, а Ярослав подошел к Могутке, обнял за плечи и тепло изронил:

      – Рад, друже, за твой выбор. У нас в Ростове ты будешь всегда чтим.

      Г л а в а 42

      НЕЖДАННАЯ

108

Перепроверив слова летописца, автор пришел к выводу, что они

оказались ошибочными, так как город Переяславль на реке Трубеж был

основан в 911 году, называется ныне Переяславль – Хмельницкий.