Ярослав Мудрый. Валерий Александрович Замыслов

сосудах-зольниках; их засыпали золой и известью; после же золки со шкуры легко соскабливали волос.

      Кожу промывали и подвергали размягчению с помощью кислых хлебных растворов – «квасом уснияным». Затем кожу обрабатывали растительными дубильными веществами – корой дуба, ольхи, ивы, после чего кожу выравнивали, вытягивали, «жировали», разминали и окрашивали.

      Чаще всего кожу красили в черный и темно-коричневые цвета, но некоторые лучшие сорта – в желтый, зеленый и красный.

      Кроме дубленой кожи, для разных надобностей изготовляли сыромятную кожу. Она была крепче и мягче дубленой. При выработке сыромятной кожи обработанную шкуру также размягчали и жировали.

      Большая часть кожи шла на изготовление обуви, рукавиц, поясов, ремней, седел, сбруи, для обтяжки и обивки ратных щитов…

      Спрос был велик. Боярин Колыван на глазах богател, приткнул к чадному срубу еще одну кожевню…

      – Ступай-ка, сынок, домой. Неча людей смешить, – молвил Луконя.

      Но Могутка заявился и на другой день. И тут на его глазах оказался сам Додон Колыван. Оглядел отрока цепкими, прищуренными глазами и рассудил:

      – А чего, Луконя? Парнишка у тебя с виду крепкий. Пускай тебе помогает, коль его охота разобрала. А как надоест – домой скатертью дорога. Я, милок, никого силком не удерживаю.

      – Да пусть денек покрутится, – махнул рукой Луконя. – Завтра и не помянет кожевню.

      Но отец обманулся: сын, как ни в чем не бывало, появился на кожевне и на другой день, и на третий, да так прилип к работе, что и клещами не оторвать. Вскоре он, наравне с мужиками, мял кожи.

      А мужики аж головой крутили:

      – Не зря, Луконя, твово сына Могуткой прозвали. Экую силищу набирает…

      Вот и стоял теперь этот богатырь несуразно с маленьким крестом на широкой груди, озираясь по сторонам.

      На следующий день в избу Бобка греческий послушник принес икону, на коей был намалеван какой-то человеческий образ с рыжеватой окладистой бородой.

      – То главный христианский бог – Иисус Христос, – пояснил послушник. – Молитесь ему от всех бед и напастей, и не забывайте посещать храм. Там священник богослужебным молитвам вас научит. Ходить в храм по три раз за день, особенно в пятницу. В сей день Христа на кресте распяли. Принял Иисус мученическую смерть за грехи людские. Молитесь всемилостивому богу!

      Послушник закинул за плечо мешок с иконами и удалился из избы: сколь еще новых христиан обежать надо!

      Семья же Лукони долго всматривалась в нового «главного» бога.

      – Молиться велел.

      – А чего на него молиться, коль его умертвили? Чудно.

      – И впрямь чудно… Да еще три раз на день велел в церковь ходить. А когда в кожевне вкалывать да за прялкой сидеть?

      – По старой вере от изделья не отлынивали.

      – А куда положить-то Иисуса?

      Тут все примолкли: надо было у послушника спросить, а тот за мешок схватился и быстренько ноги унес. Вот и гадай!

      – А я так кумекаю, – решил Луконя. – На печку Христа положить.

      – Истинно, батя.