Ярослав Мудрый. Валерий Александрович Замыслов

и дальше пойду… К матушке… любимой матушке».

      Уснул Ярослав, сладким сном уснул, а когда очнулся, румяное солнце уже клонилось к закату. Всполошился! Как долго он почивал. Теперь нечего и мыслить о дневном переходе. И часу не пройдет, как на лес навалятся сумерки, а за ними и ночь набросит черное покрывало. Вот тогда-то и выскочит вся нечисть.

      Стал Ярослав. Нет, не от ужасти, а от жажды голода. Ко многому он себя приучил за последние три-четыре года, а вот про такое испытание забыл. (Отец рассказывал, что Святослав целыми днями мог обходиться без пищи). Как же он так опрометчиво пустился в дальний путь, не прихватив с собой никакой снеди. Сейчас он был бы рад даже самой черствой корочке. Господи милостивый, что же делать? Не покинь, не оставь в беде!

      Всё обрушилось на Ярослава: и ночь, и голод, и зудящая нога, и нечисть. Вот и лешак страшно заухал.

      Ярослав осенил себя крестным знамением, вытянул из-под рубахи, опоясанную кожаным ремешком Священную книгу, и неустрашимо молвил:

      – Сгинь, сгинь, нечистая сила! Не одолеть тебе Божьего слова. Со мной Христос и святые угодники. Сгинь!

      И он зашагал дальше. В бархатном небе сверкали крупные золотистые звезды, однорогая луна освещала его путь.

      Жажда и голод давали о себе знать, но он все шел и шел. Во рту пересохло, язык стал шершавым, а шаги его становились всё копотливее и копотливее. Ступня ноги стерлась до крови, и теперь каждый шаг давался ему с большим трудом. Превозмогая усталость и боль, он прошел еще с полверсты и обессилено рухнул на обочину дороги.

      А лешак тут как тут! Сел неподалеку и, тряся зеленой лохматой бородой, гулко захохотал…

      Г л а в а 19

      ТВЕРДОСТЬ РОГНЕДЫ

      – Я приехал за Ярославом, княгиня, – сразу же молвил Добрыня Никитич.

      – За Ярославом? – переспросила Рогнеда, и глаза ее стали настолько изумленными, что Добрыня понял: княжича у матери нет.

      После рассказа пестуна, Рогнеда страшно встревожилась:

      – И как же он отважился? Пешком, дорога дальняя, а лес изобилует зверем. Как же ты недосмотрел, Добрыня?

      – Углядишь за ним. Почитай, среди ночи поднялся. Я к нему стражу не приставлял. А он и через крепостные ворота прошел, и перевозчика Епишку каким-то образом уговорил. (Не сказал Епишка о гривне).

      – Да что он, слепой был твой Епишка?

      – Перевозчик княжича отродясь не видел. Тем более рыбаком приоделся… И куда мог запропаститься? Подождем час, другой.

      – Чего ждать, Добрыня? – напустилась на пестуна Рогнеда. – Ищи моего сына!

      – Легко сказать… Погодь, погодь, княжна. Ярослав ведал дорогу в Предславино?

      – Откуда?

      – Тогда всё ясно, – приободрился Добрыня. – Княжич дошел до развилки и направился не по той дороге. Не тужи, княжна, разыщем!

      Дружинники с гиком и свистом поскакали от терема. Но чем больше проходило времени, тем все беспокойнее становилось на душе княгини. А что, если Ярослав пошел по нужной дороге? Он услышал позади себя топот коней и запрятался в лесу, а когда дружинники проехали,