Мы, марсиане. Азамат Байгалиев

есть, а кого может и не стать, – пригрозил сердито гном.

      Эльфийка сочувственно взглянула на старика.

      – Послушай, давай обойдём, а?

      Но гном упрямо готовился к драке. Снял с широких плеч увесистую ношу, повыше засучил рукава:

      – Я покажу, как в меня-то не верить!

      – Принцесса Эли, – всё это время старик был словно в забытьи, и вдруг это видение, странное и необычное, зачем-то вернулось к нему. Оно пришло откуда-то из детства, самого раннего, самого доброго, как отголосок прошлого.

      – Эге—гей, Эли! Откуда он тебя знает? – встревожился гном.

      – Прежде, чем уйти, я спросил твоё имя. Это ведь была именно ты, да?

      Эльфийка долго смотрела на безумного нищего, и постепенно глаза её становились влажными.

      – Да, ты прав… – тихо прошептала она. – Но как время меняет людей. Тогда ты верил в меня больше…

      – А сейчас я не верю в тебя совсем. Где ты была, когда моя жизнь рушилась? Где вы все были, когда мне нужна была помощь? Вы не пришли, потому что вас нет и никогда не было!

      – Это не правда! – воскликнула девушка. – Ты сам закрыл нам дорогу!

      – Нет, нет, нет! – старик схватился за голову и больше не хотел ничего слушать.

      Но гном притянул нищего за ворот и приподнял вверх.

      – Слушай, дурак, что эльфка молвит, возвращайся к нам.

      – Не могу! Не верю! Я же не ребёнок!

      – Отпусти его, пожалуйста, – глаза эльфы засветились прелестным теплом. – Ему нужен ключ.

      – Я потерял свой ключ…

      – Не хныч, человек, найдём! – хлопнул старика гном по плечу.

      – Эля, вытаскивай!

      Эльфийка достала из походной сумки маленький свёрток и раскрыла его. В её руках засиял магический ключ к самым дальним уголкам большого мира – мира фантазии. Книга. Старик с волнением взял её и раскрыл первые страницы. Золотыми буквами блистало имя автора – «Джон Рональд Толкиен. Хоббит, или туда и обратно».

      – Твой дядя всегда был хорошим проводником, – улыбнулась Эли. – Вспоминай и возвращайся.

      – Обязательно вспомню! – старик радостно листал белоснежные страницы. – Обязательно!

      Серая завеса дождя, растянувшаяся над городом, стала стеклянно-серебристой, медленно раздвинулась, и перед ним открылась далекая зеленая страна в мягком свете восходящего солнца.

      «Теперь ты дома», – услышал он родной голос, и нежная рука потянулась к нему, чтобы увлечь за собой. Крики взволнованных прохожих и вой сирены казались чем—то далеким и уже не важным. Он возвращался домой.

      В гавани нет кораблей

      На каменных дорогах распустились мраморные цветы. Никому не нужные и никем не понятые, мрачные и уродливые.

      Они ничем не пахли, они навевали лишь страшную тоску, ту тоску, от которой люди зачастую кидаются с обрыва или с опущенной головой идут под топор палача. Цветы словно создал неумелый мастер, словно выживший из ума зодчий пытался