Мы, марсиане. Азамат Байгалиев

Хватит. Лучше глотать лягушек, чем пережёванный на тысячу раз костный мозг!

      Перед ними появилась ступенчатая дорожка, уводившая далеко в голубую высь.

      – Так ты со мной? – протянул руку Тенгри и кивнул Умай. Та смело подошла к мрачному гиганту и обняла его за широкие плечи.

      – Пойдём. Ты давно с нами не был.

      Эрлик слегка засомневался, чуть ли не размяк, но через мгновение его лицо приняло обличающий вид.

      – Который уже раз вы меня подкупаете? Нет!

      Тенгри виновато почесал затылок и повёл Умай прочь.

      – Ничего не поделаешь, – вздохнул он. – Любовь.

      – Любовь, – с сожалением повторила жена.

      Эрлик в ответ лишь широко усмехнулся и просто спрыгнул на грешную землю.

      То было неописуемое чувство! Ради этого бог был готов не только претерпеть все невзгоды долгого перелёта, все мучения и тревогу, которые доставляла его видавшая виды жизнь, но и забыть всех своих близких, которые пытались оторвать от самого прекрасного, что когда-либо может встретиться на пути. Впрочем, как можно копаться в своей душе, когда вокруг находится такое!?

      Огромный, широколиственный лес по-хозяйски раскинулся до самого горизонта. Его безмерные просторы завораживали, мутили рассудок зелёной девственностью и мрачной дикостью; его приглушённые голоса манили к себе, обещая подарить бешеные схватки с невиданными зверьми; его неспокойное дыхание каждого листочка, каждого живого существа веяло неясными приключениями, смутными фантазиями, безмолвными сомнениями.

      Река, подобно скользящей серебристой змее, разрывала благодатные земли на сотни изумрудных островов, и в каждом из них горела своя тайна, свой незыблемый секрет. Узнать его невозможно, так же невозможно, как и не попытаться его разгадать.

      Кроваво-красное небо, разодетое в тёплые закатные лучи солнца, сливалось с багровой землёй. Парящие в поднебесье журавли снизошли до пленительного света умирающего светила и с необъяснимой мягкостью уложили его в кровать на своих пушистых, как снег, крыльях…

      А воздух! Нет, в его душных покоях такого никогда не сыщешь. Им наполняется чувство свободы, полной свободы, безграничной свободы! Здесь забываешь обо всём – и лишь ласковый ветер едва касается твоего лица.

      – Природа, – прошептал с трепетом Эрлик. – Позволь мне признаться в любви. Позволь трогать твои чёрные локоны, целовать твои нежные губы, ласкать твою божественную грудь. О, природа, ну почему ты не женщина?

      Птичья тайна

      Родилась Айсулу в ту самую ночь, когда на летнем небе исполин Тенгри зажёг целое созвездие. Восемь мигающих точек расположились так причудливо, что напоминали два крыла вспорхнувшей над степью ласточки. Старики хором говорили тогда о знамении и об избраннице Неба, появившейся в ауле в славный час. Глаза малышки сверкали, как черные бусинки, и плакала она по-особенному, без слез…

      – Ну, ажека, это ты уж совсем! – весело засмеялась Айсулу, забравшись на бабушкины колени. – Так не бывает! Когда я плачу, нигде