Мы, марсиане. Азамат Байгалиев

тебе, не будем ее брать, она мне всю войну испортила!

      – Да ладно, она же девчонка…

      – То-то и оно, что девчонка. А я ей еще генеральское звание дал, дурак. Все, перевожу тебя в рядовые, Аська. Будешь маршировать и песни в походе петь. Ты ведь у нас хорошо поешь?

      – Не хочу-у-у… Тогда папу воевать заберут, – Аська продолжала настаивать на своем и портить мои мечты.

      – Ой, Аська, ну ты подумай, папу заберут, зато он твою маму бить не будет, – я был доволен ходу своих мыслей и считал, что именно этот довод сломит Аськин дух и переведет ее на мою сторону.

      Ася призадумалась, но потом решительно замотала головой.

      – Нет, пусть уж лучше он ее бьет, чем уйдет на войну…

      – Все, ты меня вывела, я понижаю тебя до медсестры, и это мой окончательный приказ, – я посмотрел на Даника в поисках поддержки, но тот неуклюже топтался на месте и не выражал особой радости.

      – А может, пойдем домой?

      Я совсем уж уныло вздохнул и махнул на них рукой.

      – Эх, зря я вам радугу показал…

      Мы молча отправились по тропинке домой. Позади осталась радуга, весело играющая семью своими цветами, Аська хныкала, но уже собиралась угомониться, Даник задумчиво пинал сухие ветки и изредка оглядывался на меня.

      – Кстати, Даник, с днем рождения, – попытался поднять я моральный дух товарища.

      – Спасибо, – ответил Даник, замедляя шаг.

      – О чем думаешь?

      Он приблизился ко мне вплотную и тихо прошептал, чтобы Ася не услышала:

      – Знаешь, я не хочу, чтобы мама готовила сегодня клубничный пирог.

      В путь

      На распутье собрали ветки, разожгли костёр, присели, закурили. Был вечер, аул остался за спиной, но приятный дымчатый аромат с тёплых осенних полей ещё провожал двух путников, покидавших родные края.

      – Ты всё уже для себя решил? Может, ещё не поздно? – первым заговорил сын.

      – Мы обсуждали это всю ночь. Теперь уже поздно. Ты знаешь, – ответил отец.

      – Неужели они не обойдутся без тебя? Ты ведь уже давно не с ними.

      – Они меня призвали. Значит, я им ещё нужен.

      Помолчали, докурили, подбросили новых веток.

      – А ты? – продолжил отец давно начатую тему. – Тебя ведь никто не призывал. Отсиделся бы дома, за матерью присмотрел.

      – Не могу. Прости.

      – Понимаю.

      Вновь помолчали.

      – Хоть бы учёбу закончил там. А то учили тебя с матерью, учили…

      – Наверное, не будет времени. Но если вернусь, обязательно закончу. И женюсь.

      – Если вернёшься… Невесту уж, небось, присмотрел? – лукаво прищурил глаза отец.

      – Да нет пока, – улыбнулся сын.

      – И правильно. Нечего девочек зазря обнадёживать.

      Оба нахмурились, вытащили по новой. Закурили.

      – Меня должны перебросить на юг. Так что думай сам, – отец начал потуже зашнуровывать заплечный мешок. Табакерку же он всегда держал в левом кармане.

      – Стало