Немногие для вечности живут… (сборник). Осип Мандельштам

больше не могу – зачем

      Сияло солнце Александра,

      Сто лет тому назад сияло всем?

1917

      «В тот вечер не гудел стрельчатый лес органа…»

      Du, Doppelgänger! du, bleicher Geselle!..[3]

      В тот вечер не гудел стрельчатый лес органа.

      Нам пели Шуберта – родная колыбель!

      Шумела мельница, и в песнях урагана

      Смеялся музыки голубоглазый хмель!

      Старинной песни мир – коричневый, зеленый,

      Но только вечно-молодой,

      Где соловьиных лип рокочущие кроны

      С безумной яростью качает царь лесной.

      И сила страшная ночного возвращенья –

      Та песня дикая, как черное вино:

      Это двойник – пустое привиденье –

      Бессмысленно глядит в холодное окно!

Январь 1918

      «На страшной высоте блуждающий огонь!..»

      На страшной высоте блуждающий огонь!

      Но разве так звезда мерцает?

      Прозрачная звезда, блуждающий огонь,

      Твой брат, Петрополь, умирает!

      На страшной высоте земные сны горят,

      Зеленая звезда летает.

      О, если ты звезда, – воды и неба брат, –

      Твой брат, Петрополь, умирает!

      Чудовищный корабль на страшной высоте

      Несется, крылья расправляет…

      Зеленая звезда, в прекрасной нищете

      Твой брат, Петрополь, умирает.

      Прозрачная весна над черною Невой

      Сломалась, воск бессмертья тает…

      О, если ты звезда, – Петрополь, город твой,

      Твой брат, Петрополь, умирает!

Март 1918

      «Когда в теплой ночи замирает…»

      Когда в теплой ночи замирает

      Лихорадочный форум Москвы

      И театров широкие зевы

      Возвращают толпу площадям –

      Протекает по улицам пышным

      Оживленье ночных похорон,

      Льются мрачно-веселые толпы

      Из каких-то божественных недр.

      Это солнце ночное хоронит

      Возбужденная играми чернь,

      Возвращаясь с полночного пира

      Под глухие удары копыт.

      И как новый встает Геркуланум,

      Спящий город в сияньи луны,

      И убогого рынка лачуги,

      И могучий дорический ствол!

Май 1918

      Сумерки свободы

      Прославим, братья, сумерки свободы,

      Великий сумеречный год!

      В кипящие ночные воды

      Опущен грузный лес тенёт.

      Восходишь ты в глухие годы –

      О, солнце, судия, народ.

      Прославим роковое бремя,

      Которое в слезах народный вождь берет.

      Прославим власти сумрачное бремя,

      Ее невыносимый гнет.

      В ком сердце есть – тот должен слышать, время,

      Как твой корабль ко дну идет.

      Мы в легионы боевые

      Связали ласточек – и вот

      Не видно солнца; вся стихия

      Щебечет, движется, живет;

      Сквозь сети – сумерки густые –

      Не видно солнца, и земля плывет.

      Ну

3

О, <мой> двойник, о, <мой> бледный собрат!.. (нем.) Г. Гейне