Ослокрады. Джеральд Даррелл

только особо дерзкое нарушение закона.

      – Да уж. Если он – единственный страж закона, которого нам следует опасаться, – смеялась Аманда, – то мы можем спокойно похитить всю деревню.

      – Правильно, но с женой мэра будет больше возни, чем со всей остальной деревней! – грустно сказал Дэвид.

      – Ты прав, – согласилась с ним Аманда. – Давай посоветуемся с отцом.

      – Ты что? Он же нам все испортит.

      – Балбес, я не собираюсь говорить ему об этом прямо. Можно намеками выяснить его взгляды.

      – Не представляю, как ты это сможешь сделать, не объясняя ничего, – пожал плечами Дэвид.

      – Оставь это мне, – уверенно заявила Аманда. – Я тоньше разбираюсь в этих вещах, чем ты. А сейчас пойдемте-ка ужинать. Как ты, Яни, смотришь на то, чтобы завтра поплыть с нами на Остров Гесперид и обсудить там детали? А я тем временем выясню позицию нашего папаши.

      – Прекрасно, – сказал Яни, прощаясь. – Значит, встречаемся завтра утром на пляже.

      Дети отправились домой, горячо обсуждая тему похищения. Когда они пришли, на террасе уже горели медные керосиновые лампы и окна были озарены золотым светом. Там уже был накрыт стол к ужину.

      – Ах, это вы, мои крошки, – сказала миссис Зяблик. – А я как раз собиралась вас искать, потому что Агати приготовила ужин. Во всяком случае, думаю, что приготовила, потому что папочка не захотел пойти в кухню и спросить у нее.

      – При наличии двух женщин в семье, – пробурчал генерал, попыхивая трубкой, – почему именно я должен идти в кухню и вдаваться в хозяйственные подробности?

      – Правильно, папочка, – сладко улыбнулась Аманда. – Сиди-сиди, я сейчас сбегаю и все выясню.

      – И-ди-отка, – прошипел Дэвид, проследовав за ней на кухню.

      – Ты чего это? – удивилась Аманда.

      – Корчишь из себя пай-девочку, – сказал Дэвид, – если слишком войдешь в роль, он заподозрит неладное.

      – Ничего не случится, вот увидишь, – сказала Аманда.

      Затем все уселись за накрытый стол, и некоторое время семейство ужинало в полном молчании.

      – Ты всласть порисовал сегодня, милый? – спросила наконец своего супруга миссис Зяблик. Она давно оставила надежду, что ее благоверный когда-нибудь станет настоящим художником, и относилась к его творчеству как к мании.

      – О, у меня сегодня новый шедевр, – ответил ей генерал. – А кстати, жаркое удалось!

      – Спасибо, родненький, – сказала тронутая миссис Зяблик, хотя сама она не принимала участия не то что в готовке, но и в заказе ужина.

      – Скажи, папочка, – спросила вдруг Аманда, – если бы ты писал картины, как Рембрандт, что бы ты делал?

      – О-о, я был бы счастлив, – сказал генерал.

      – Я имею в виду – если бы ты внезапно открыл в себе талант Рембрандта, стал бы ты продавать свои работы?

      – Пожалуй, – ответил удивленный генерал.

      – И если бы у тебя весь чердак был набит шедеврами на уровне кисти Рембрандта, как бы ты их подписывал? – спросила Аманда.

      Дэвид,