Каменный Пояс. Книга 2. Наследники. Евгений Александрович Федоров

насыщаясь и благодушествуя. Старушка робко переступила порог.

      – Батюшка ты мой, кормилец, премного обрадовалась весточке! Уж как рада, как рада!..

      – Чему же ты рада, матушка? Небось дрожала за денежки? – с ехидцей прищурил глаза Демидов.

      – Что ты, батюшка, вашему корню крепко верю. Я еще с дедом твоим была знакома. Разве позарятся Демидовы на мои гроши? – угодливо прошамкала старуха.

      Завидя на столе поблескивающую в графинчике наливку, процентщица засияла.

      – Может, пригубишь? – лукаво предложил Прокофий Акинфиевич.

      Старушка подняла сморщенное лицо, вздохнула:

      – Грешна, батюшка, ох, грешна, пригублю…

      Демидов налил чарку полыновки, поднес бабке. Она, не моргнув, выпила и облизалась.

      – Ох, и до чего хорошо! Спаси тя осподь, сынок! Ох, благодарствую, голубь…

      Не давая передохнуть, хозяин налил вторую чару. Бабка и эту опорожнила залпом и повеселела.

      – Ну вот, теперь и о деле можно говорить! – улыбнулся Демидов.

      – И верно. Теперь оно куда как веселее. Милый ты мой, знаю, не обидишь старую. – Ростовщица по-собачьи заглядывала в глаза хозяину.

      – Уж как условились! Получай должок с процентами.

      – Слава тебе, господи! – перекрестилась старуха. – Я так и знала. Пошли тебе Всевышний счастья и доли.

      В глазах Прокофия заиграли озорные огоньки:

      – Только вот какая неудача вышла, матушка. Дело-то я выиграл и деньги-то все сполна получил. Но вот грех – деньги-то все медные. Все – все до копеечки! Вот хочешь, бери, хочешь, оставь на другой раз.

      Гостья тревожно насторожилась:

      – То есть как на другой раз? Нет, ты, милок, ноне мне выдай! Все едино – медные так медные!..

      Она беспокойно заерзала в кресле. Тревожные мысли овладели ее скупым сердцем. «Сбежит, поди, молодец! Эк, сколько привалило, да в нехозяйские руки. Профукает по столицам!»

      Потирая руки, веселый Прокофий встал и позвал старуху за собой:

      – Коли так, идем в кладовушку. Отсчитывай и бери с собой! Да торопись, а то раздумаю…

      Бабка засуетилась, поспешила за Демидовым. Он привел ее в кладовушку. Прямо на полу тускло поблескивали горы мелкой монеты.

      – Считай сама! Мне недосуг. Считай по-честному…

      У ростовщицы разбежались глаза. Перед ней были добротные тяжелые семишники старинной чеканки. Прокофий, улыбаясь, прикинул: «На две тысячи червонцев, поди, пять ломовиков надо…»

      Старуха хлопотливо принялась за счет должка. Она старательно выгребала семишники и, отсчитывая их, складывала в аккуратные столбики. Делала она это с охотой, любуясь добротной чеканкой. Прошел час-другой, перед бабкой выросла горка монет. Но пока она всего-навсего насчитала сотни две рублей, а дело шло к полудню. Прокофий, ухмыляясь, расхаживал по чулану. И когда старушонка изрядно вспотела, он ненароком споткнулся и задел ногой выстроенные столбики монет. Семишники со звоном рассыпались…

      – Ах ты, господи! – заохала старуха и дрожащими руками