Каменный Пояс. Книга 2. Наследники. Евгений Александрович Федоров

заволакивал комнату. Слуги приготовили пунш, и кругом заходила чаша. Петр Федорович, не брезгая, пил со всеми из одной чаши.

      Гомон и шум становились сильнее – хмель окончательно овладел собутыльниками цесаревича. Великий князь сидел, широко раскинув огромные ноги в ботфортах, его осоловелые глаза смыкались, голова клонилась на грудь.

      За окнами погасал серенький день. Никита тихохонько выбрался из павильона и побрел по аллее. Под ногами похрустывал мягкий снежок, со взморья задувала моряна, шумела в обнаженных липах; темными призраками они сторожили тропку. От проклятого вонючего кнастера было горько во рту, кружилась голова. Демидов полной грудью вдыхал свежий воздух. Вдали, в конце аллеи, серой колеблющейся пеленой мелькнуло незамерзшее море. В лиловые тучи медленно погружалось солнце…

      Когда Демидов вернулся в павильон, в густом дыму тускло горели свечи в канделябрах. Петр Федорович был совершенно пьян, неуклюже размахивал длинными руками и кричал:

      – Кораль Фридрих велики зольдат!..

      Завидя Никиту, он поманил его к себе:

      – Демидоф, мой друг, я люблю тебя! Ты богатый купец…

      Никита Акинфиевич почтительно поклонился:

      – Премного благодарен, ваше высочество.

      Он подошел к нему, но великий князь, опираясь о стол, поднялся и, шатаясь, пошел к дивану. Никита подсел рядом.

      – Демидоф! – выкрикнул Петр Федорович, икнув.

      Никита угодливо склонился к наследнику.

      – Ты богат? Дашь денег? – настойчиво сказал Петр Федорович и дохнул винным перегаром в лицо Демидова.

      – Будут деньги, ваше высочество. Завтра же доставлю сюда! – твердо посулил Никита.

      – Тсс… Только никому… Молшок! – прошептал пьяно великий князь.

      – Убей бог, никому! – искренне пообещал заводчик.

      Бережно обнимая наследника за талию, Демидов уложил его на диван.

      Погасли последние лиловые отблески заката. В аллеях сгустилась тьма. Сквозь чащу доносился отдаленный рокот моря. Петр Федорович ворочался и что-то бормотал во сне…

      Демидов сидел подле и думал:

      «Как же насолить братцу Прокопке? Ужо погоди, через великого князя подкопаюсь до тебя!»

      Но подкопаться все-таки не довелось. Спустя несколько дней Никита добыл из кладовых отцовское золото, драгоценные камни и отвез их великому князю. Петр Федорович был в восторге. Он зазвал Демидова в кабинет и возложил на него красную анненскую ленту.

      Тяжело сопя, он прищурился, любуясь сановитым видом Никиты Акинфиевича с лентой через плечо.

      – О, чудесна кавалер из тебя получился! – воскликнул наследник.

      Демидов с жаром облобызал его руки.

      – Век не забуду, ваше высочество, столь высокой награды! – благодарно сказал он.

      – Но ты, Демидоф, возложишь ее, когда тетушка-цариц не будет… Я, Петр Федорович, буду император! – Он выпятил грудь и важно надулся; бессмысленные глаза его подернулись серой пеленой.

      И опять в Никите стали бороться два чувства: