Кандагар. Как все начиналось (взгляд лейтенанта). Владимир Лукинов

Поломка оказалась серьезной. Делать нечего: сдаю назад, цепляем трос и с третьей попытки трогаемся. Скорость колонны резко падает. В голове пугающая мысль: «Только бы еще одна не полетела!» Бронированными черепахами еле-еле проходим перевал. Сразу за перевалом неожиданная радость: наш топливозаправщик! Свои, братцы! Заправились, чуток поболтали. Те предупреждают: в дороге постреливают. Становится тревожно. Еще раз проверяем оружие. Бойцам – команда: не спать!

      Вскоре дорога ощутимо идет под уклон. Едем уже с ветерком, несмотря на сцепку. Заметно теплеет. Заснеженные сопки разом исчезают, а вдоль дороги потянулись такие милые русскому сердцу сосны. Из зимы мы как в сказке «12 месяцев» попадаем сразу в осень. Но когда же Герат?

      Мне он почему-то представляется загадочным восточным городом из сказки «Тысяча и одна ночь». Напряженно всматриваюсь вперед. Но фары по-прежнему выхватывают из темноты все те же куски дороги с редким частоколом сосен. И вдруг внезапно перед нами открывается долина, где, мерцая редкими огнями, черным ковром лежит какой-то город. Это был Герат. Первый город на чужой земле. На въезде в город – шлагбаум, будка да пара афганских солдат с «калашами» в непривычной для глаза форме. Те требовательно и властно подают нам знак остановиться. Водитель вопросительно глядит на меня. Сжимаю зубы: «Вперед, по газам!» Бронированным тараном несемся на них. Забегавшие солдаты, тревожно оглядываясь на нас, начинают лихорадочно поднимать шлагбаум. Тот медленно, как бы нехотя, ползет вверх. Еще чуть-чуть! Успели таки, черти! Чиркнув по нему башней, со свистом проносимся мимо. Идем по пустынному городку. Никого! Редкие фонари освещают дорогу со все теми же соснами.

      Где-то на горизонте огненными клиньями безмолвно пролетают стаи пулеметных трасс. Потянулись серые в ночи, невзрачные постройки. Вот и центр. Дорога резко сворачивает влево, постепенно расходясь в разные стороны. Вот те раз! Какую выбрать? Останавливаю колонну. В раздумье прыгаю на бетонку. Под ногами хрустит битое стекло. В прохладном воздухе пряно пахнет хвоей.

      Опять поражает непривычная тишина. Город словно вымер. Даже собаки не лают. Только мерно работают двигатели наших боевых машин. Фары равнодушно освещают уходящую в ночную пустоту дорогу, почти черную от следов тысяч прошедших машин. Постой, постой… Так вот же она, родимая! Тогда вперед, по коням! Оказалось, это и была единственная проходящая через всю страну превосходная бетонка, построенная болгарами и частично нашими спецами. Уверенность и лаконизм зампотеха стали понятны. На такой дороге не заблудишься!

      Встает еще одна машина. Мне что, «объедки» достались? На чем свет матерю кушкинских «умельцев». Что делать, если сдохнет и третья машина, не хочу и думать. Это ж надо, еще и повоевать не пришлось, а уже две машины в хлам! На душе горький осадок от чьего-то предательства.

      Цепляем на трос и плетемся уже двумя сцепками. Водители и я вымотаны до предела. Ночь тяжелейшего марша без