Наследник рода. Том первый. Михаил Щербенко

тревожься за нас, – ответил Остромир. – Дорога известна, и пергамен с картами и описаниями земель я взял, ещё в Велиграде купили. До Преславы дойдём по рекам, а оттуда сухим путём на восток, скоро уже мы будем в Арсе.

      – Как же я могу не тревожиться? – вздохнул Жизномир, однако быстро взял себя в руки. – Ладно, дети, будьте сильными.

      – Я исполню всё, что обещал, – сказал Доброслав.

      Братья поклонились отцу, он обнял их и быстро ушёл в хоромы. Только тогда появилась мать, она подбежала, повесила на шею Остромиру серебряный амулет в виде женщины, из тела которой росло дерево, сказав:

      – Носи это. Богиня Маха, мать наша, пусть хранит тебя. Я буду молиться ей.

      Потом она обняла Доброслава, одарив его золотым изображением солнца.

      – Когда ты родился, жрецы сказали, что Хурс, бог светоносный, будет помогать тебе. Носи знак его и не забывай просить, я тоже буду просить за тебя.

      – Я вернусь, – почему-то сказал старший. Мать промолчала, им было слишком тяжко длить это расставание, поэтому братья поспешили сесть на коней. Женщина ещё подержалась за поводья, но она знала, что так происходит всегда – дети покидают отчий дом, и мужи уходят за славой на поля сечи кровавой. Скоро ворота затворились за ними…

      На берегу их уже ждали – большая группа людей толпилась близ уткнувшейся носом в песок ладьи. Братья окинули взглядом их судно, и увиденное пришлось им по душе. Впереди ладью венчала голова Симурга, могучего орла, на бортах красовались изображения солнца, размером она была несколько меньше виденных ими драгов. Всё пространство в корме было забито кожаными мешками, лежали они и под установленными скамьями, даже центральный проход был завален.

      – Вот, они, люди дорогие, – сказал Сыч, отделившись от группы. – Пора уже садиться и отплывать. Всех называть вам не буду, в дороге, если захотите, сами спросите. Запомните сейчас только Горуна, моего помощника, и Светла, сына моего.

      Горун был мужиком уже не молодым, видно, не в первый раз ходил с купцом. Как и у многих уличей, борода его и густые локоны никогда не встречались с цирюльником, одежду ему составляли простая рубаха и порты, подходившие скорее селянину. Светл же, парень лет восемнадцати, отличался довольно изящным одеянием, он был действительно светловолос и светлоглаз. Братья подумали, что он также знаком уже с дальними путешествиями. Среди других мужей были как молодые, так и люди в летах, большинство из уличей.

      – Видите, сколько у нас товара? Тут меха лисьи, собольи, шкуры медвежьи и рысьи, есть и мёд с бортей княжеских. Ведомо ли вам, что в Преславе весьма ценят наш, велиградский медок? – показал на ладью Сыч. – Забирайтесь на скамьи, каждый по веслу берёт. Мешки ваши сейчас пристроим.

      Они начали грузиться, купец заметил у Остромира лук в кожаном налучье и колчан, он сказал:

      – Парень, покажи-ка. Умеешь пользоваться?

      Юноша достал скрытое наполовину в кожаном чехле оружие, лук был простым, с плавным изгибом, в половину человеческого роста. В открытом колчане остриями вверх покоились