Чеченцы: быт, культура, нравы, обычаи, религия. Кавказская война. XIX век. Муслим Махмедгириевич Мурдалов

posępniejsze его перекормите, пронзительное каким-то страхом, как gdybyśmy себя в подземелья ада спускали. Крепчающая темнота каждый раз более трудную дорогу делала, пока наконец с при черных скалах błysły перед нами разбросанные светы, которые радостным наших rykiem ленивых współtowarzyszy поздоровались. Еще несколько sążni ниже и килька скалистых заломов по нашей дороге, и вот открылись нам в тенях понурых гор обширные аулы Андии. Скоро пристальные собаки дали слышаться, а грохот воды Aktaszu раздавался straszliwem эхом. Недолго оббились на наши уши человеческие голоса и из нашей высоты мы увидели его толпы жителей, которые кишели под аулом. Обрадованный, что мои труды того дня уже имелись закончить, более веселый я вступал к аулу, gdziem ожидал использований отдыха. Сдалека от сакли, к которой вел меня хозяин, встретила нас его жена и огромное количество черных детей как драконы. В dziedzińcu же приветствовали нас старожилы, в больших грязных кожухах, воротники которых длинной черной шерстью наверх бы

      63

      отвернутое iy, а концы воротников wełnistemi поворотами пока к земле достигали. Лениво на мне, посмотрев, наверное обо мне выспрашивались хозяина. Но я жаждущий отдыха, я упал уставшим на twaidy камни без любопытства того, чтобы присмотреться к новым моим знакомым. Снова как в предыдущем ауле выступила sta женщина, подала мне кусок черствого чурека и деревянную рюмку напитка на пополам с молоком и водой смешанного. В обширной каменной комнате при свете теплящихся углей на большом черном дымоходе сел мой хозяин, а при нем другие жители сакли, все в длинных tułubach и детей в разном отребье которые быстро ко мне присматриваются. Старое и mło> de женщины, все среднего роста, с płaskiemi krótkiemi лицами, przedstawiającemi племя kałmyckie, с maleńkiemi bystremi очками rozciętemi на zukos, в наряде удивительного вида на председателе, который спускается пока к земле по спинам в виде тяжелых стеганых kołder, хозяйничали по темной комнате, собирая остатки еды без себя минуту тома pokx*zepiono. В темном углу другой комнаты показано мне место отдыха. Я упал как мертвый на кучи уложенной там шерсти, и сон меня взял немедленно. Хотя тяжелым был мой отдых, потому что через ночь cułą тянулись мне по голове все труды вчерашнего дня, темные пещеры и бездны, то снова какие-то чудовища в косматых длинных косматых с бородами по пояс с щетинистыми волосами на голове, покушав утром я чувствовал себя достаточно бодрым. Ноги только мои одеревенели от опухания, а раны от острых камней pozapiekały себя. Вслух хозяина, который с первым рассветом поднялся на ноги из постели, еще голый, потому что есть обычай у татаров для бережливости спать без рубашки, заросшей щетиной и в грязном одеяле выглядящий как медведь, – я разорвался с моим лежбищем, но мои ноги отказали мне своей услуге и с глухим стоном я упал на постель. Жена моего хозяина, почти в wszystkiem относительно чистоты, к нему похожая всех нас обогнала. Она первой была на ногах и думая наверное, что все мы отдыхаем, также без рубашки, спокойно стоя над большим тазом, обливалась холодной водой. Почему предвзятый