Посталкогольные страхи. Лори Лютер

своего отсутствия. Он не поверит.

      – Скажи своему боссу, что тебе нужно отвезти Ника на лечение, – сказал Оскар, будто читая его мысли.

      – Я как раз отвозил его на прошлой неделе, и Виктор знает эту ситуацию. Он не идиот. А это просто свадьба, Оскар.

      – Просто свадьба? Я думал, мы, вроде как лучшие друзья? А сейчас мне кажется, что ты просто отмазываешься. Позвони, когда отрастишь яйца.

      И он бросил трубку.

      – Кажется, женские свадебные истерики заразны. Трубку бросает… сам отрасти, – высказался Алекс в пустоту. Он не знал точно, как поступить правильно – и как бы он не поступил, всё равно кто-то пострадает. И всё равно он бы чувствовал себя паршиво. Ничего не хотелось делать. Он чувствовал себя мячом, катящимся по минному полю. Рвануть могло где угодно, ему оставалось только надеяться, что его просто отбросит в сторону, а не разорвёт в лохмотья.

      Но он подошёл к компьютеру, намереваясь продолжить сверхурочную работу, и всё же не мог сосредоточиться. Он чувствовал себя погано. Алекс посмотрел на красный квадрат, обводивший 16 февраля на календаре. Суббота. А значит, сегодня он может позволить себе немножко расслабиться. Он подошёл к бару, к которому уже давно не притрагивался и взял бутылку непочатого «Джонни Уолкера». Достаточно быстро осушив почти всю бутылку, он лёг спать.

      Проснулся он в жутком похмелье, вставая с кровати чувствовал себя стухшим и сгнившим мягким овощем, вываливающимся из банки. Изнывая и пошатываясь, побрёл в туалет, где избавившился от лишней жидкости, а заодно от всех солей и микроэлементов своего организма. Затем решил умыться, включил воду, намылил руки, набрал в них воды и прополоскал рот. Матерясь на собственную тупость и одновременно пуская изо рта мыльные пузыри, он сплюнул и опять прополоскал рот, на этот раз чистой водой. Потом взял бутылку минералки и снова шлёпнулся на кровать, страдая от головной боли. В голову начали лезть мысли. Чёрт возьми, в конце концов, подумал он, что за ерунда происходит? Он вспомнил последнюю вечеринку, вспомнил фразу Эм про похожего на Дэна человека на её концерте, и его волной настигло ощущение преследования. Так редко можно встретить на своих вечеринках каких-либо знакомых, не касающихся музыки, а тут вдруг Дэн – домосед каких поискать, заявляется в клуб, и попадает на Алекса, который его точно не звал и точно не говорил про эту тусовку. Дэн сказал, что увидел его имя на афише. Но Алекс никак не мог припомнить, чтобы озвучивал ему своё сценическое «погоняло». Да даже если бы и озвучил, неужели бы Дэн запомнил такое имя, как Алекс 3Джей? Это имя когда-то давно пришло на ум Тому, когда он заметил пристрастие Алекса к виски. «Твои лучшие друзья в этом баре, – говорил он, – это Джим Бим, Джонни Уолкер и Джек Дэниелс. Три буквы „Джей“. Будешь у нас диджей „3джей“. А то Алексов слишком дохрена, кто тебя так запомнит?» – и он рассмеялся, похрюкивая. Алексу эта идея показалась здравой и с тех пор на афишах он так и значился. Но он точно не говорил этого Дэну. Вроде бы. Он не мог вспомнить наверняка. И всё же, нет, не говорил. Точно