Посталкогольные страхи. Лори Лютер

бумагу, на которой было большое количество текста, каких-то граф, печать и чья-то подпись, и стал читать. Дыхание его замерло, руки задрожали, а в глазах потемнело.

      – Почему они не сказали мне раньше? – задал он вопрос в пустоту и без сил сел на кухонный диван, всё еще сжимая в руке злополучный листок, на котором был написан новый неутешительный диагноз Ника – его брата, а также расписано рекомендуемое лечение.

      Эм прокашлялась, чтобы придать севшему голосу уверенность и заговорила:

      – Я не знала, как начать. – Она сделала паузу. – Зашла вот сегодня в гости к твоим родителям и Нику, чтобы дать ему билеты на тот концерт, который он ждал, помнишь? В общем… зашла и поняла, что что-то не так. Обычно он всегда встречает меня, ты же знаешь… выезжает на коляске в коридор, улыбается, машет руками…

      Алекс внимательно её слушал, уставившись перед собой. Он видел брата пару месяцев назад, когда заезжал поздравлять его с восемнадцатым днём рождения. Обычно он бывал в том доме каждую неделю, но в этот раз родители отправили Ника на пару месяцев в какой-то санаторий, так что на это время их встречи прервались. Ник – инвалид с рождения и определенные вещи уже стали нормой, но дела никогда не были угрожающими его жизни. По крайней мере, так все говорили.

      – В общем, – продолжала Эм, – те благотворители, которые оплачивали ему лечение… их фонд рассчитан только на детей. Когда Нику исполнилось 18, они перестали финансировать его, а больше родители не смогли ни откуда получить… В общем, – Эм указала на листок, который Алекс по-прежнему держал в руке, – дела у Ника стали хуже.

      – И я об этом ничего не знал! – Алекс был в бешенстве. – Почему они мне не сказали?

      – Ты вообще догадываешься о суммах, Алекс? Ты ведь и так им помогаешь, разве ты мог бы давать больше?

      – Я знаю то, что те суммы гораздо меньше того, что нужно платить сейчас за операции и реабилитации, это уж не говоря о самом главном – о здоровье моего брата! Да как же так…

      Алекс чувствовал себя разбитым и подавленым. Он тут же позвонил родителям и проговорил с ними около часа. Эм сидела рядом, а потом вышла в другую комнату, сказав что-то вроде «не буду мешать». Родители Алекса, мягко говоря, были расстроены и он, немного остыв, не стал давить на них расспросами, почему же они не просили у него денег на лекарства для Ника. В целом, он знал ответ – они вообще не привыкли что-либо просить – такова была вся их суть. Но он всё равно искренне сказал, что поможет всем, чем сможет. Нику предстояло собрать деньги на дорогостоящую операцию, а реабилитация стоила ещё больше. И это при условии, что никто не даёт никаких гарантий на его выздоровление. Вернее, на его возвращение к привычной жизни. Да и вообще ни на что.

      Алекс смог заснуть только утром, но будильник резко выдернул его из беспокойного горячего сна.

      – Будильник? – спросила Эм в полудреме, не открывая глаз. Она лежала рядом. – Ты же вроде увольняешься? Мог бы и опоздать.

      Алекс посмотрел