Фельдмаршал в бубенцах. Книга третья. Нина Ягольницер

его, вогнав в плечо новый залп боли, к пергаментно-сухим губам прильнул глиняный край кружки, и Пеппо с трудом сделал несколько глотков чего-то холодного и горьковатого. Его снова бережно уложили, и в слегка прояснившемся сознании забрезжила первая связная мысль: где он, и кто так трогательно заботится о нем?

      Меж тем прямо к лицу с мягким шелестом склонился кто-то, пахнувший розовой водой, и тот же встревоженный голос спросил:

      – Юноша, вы меня слышите? Прошу вас, милый, хоть какой знак подайте!

      Пеппо медленно разомкнул все еще непослушные губы:

      – Я слышу, – пробормотал он.

      Рядом раздался сухой хлопок ладоней – видимо, женщина всплеснула руками.

      – Пресвятая Мадонна! Очнулся! Энцо, чего стоишь, еще подушку подложи!

      Пеппо осторожно поднял правую руку, чувствуя, что левая снова заметно онемела, и провел пальцами по лицу, шее, коснулся груди… Рубашки на нем не было, левое плечо стягивала повязка, еще одна туго обвивала правое запястье. Что случилось? В памяти клубились обрывочные лоскуты последних воспоминаний. Он стоит на мосту… Гремит выстрел, и что-то наотмашь бьет в плечо. Потом раздается другой… Тяжелое тело доминиканца вдруг сбивает его с ног, опора с треском проваливается под локтями, он беспомощно взмахивает руками в пустоте, и на миг кажется, что кто-то пытается удержать его за руку.

      Потом плеск теплой воды, и ему слегка больно и до смерти страшно… Даже непонятно, почему так невыносимо страшно… Руки плохо слушаются, легкие разрываются, нужно вынырнуть хоть на миг, но это еще страшнее… Он показывается на поверхности, вдыхает и снова уходит под воду. Только вот что было дальше? Дальше клубилась студенистая тьма до того самого момента, как он пришел в себя в этом незнакомом и странно приветливом месте…

      Оружейник облизнул губы:

      – Позвольте еще попить, – невнятно выговорил он, и ему тут же вновь подали то самое горьковатое снадобье, – благодарю… Что случилось? И… где я?

      – Вы в траттории «Серая цапля», – деловито сообщил все тот же голос, – и скажу я вам, мой милый, вы родились не чтоб в рубашке, а прямиком в кафтане. Вчера ночью вас, видимо, пытались ограбить какие-то уличные головорезы. В вас стреляли, а потом в драке сбросили с моста. Кошмар да и только! Куда катится старушка-Венеция? Пулю пришлось вынимать. Кости целы, но выдран приличный клок, вид просто ужасный. Вы едва не утопли, по счастью вас заметили с проходящей лодки. Один господин вытащил вас из воды и доставил сюда. Не извольте беспокоиться, уже доктор при вас побывал, осмотрел по всем правилам, сказал, что вы потеряли ужас как премного крови и вдобавок сильно ушиблись головой, но обошлось. Однако болеть еще будет, ох, будет…

      Пеппо молчал, оглушенный этим ворохом новостей. А женщина тараторила с нескрываемым облегчением:

      – Держитесь, мой милый. Вам покушать нужно – на вас лица нет. Ох, клуша! – женщина снова чем-то зашелестела, и Пеппо догадался, что это шуршит