Статуэтка. Сокровища чжурчжэней. Михаил Соболев

доказательств, что состоялась встреча в лесу. Нет четкого понимания, что все, что случилось в эти дни, действительно произошло. Немного посидев, снова выхожу из машины, поднимаю расплющенный кулон, швыряю в лес. Камень убираю с дороги, чтобы не мешал другим водителям.

      Сажусь за руль и еду по дороге, надеясь, что рано или поздно увижу людей или населенный пункт.

      Ожидание оказалось недолгим.

      Вдоль дороги увидел знак населенного пункта «Ауровка», удивленно смотрю на спидометр. Где наездил столько километров? Где свернул, чтобы найти путь к своему счастью? Не знаю. Если не знаю – значит, никто не узнает! Нельзя рассказать о том, чего не знаешь. Шаманка понимает это, усыпляя перед дорогой. Спасает меня, себя и наших детей.

      Оставшуюся часть дороги до Арсеньева еду словно на автопилоте, вспоминая эпизоды прошедших дней. Ручные часы показывают, что прошло пять дней, как уехал в лес. Но ощущение, что прожил несколько месяцев.

      На въезде в город, на КПП, машину останавливают, проверяют документы. Интересуюсь: «Что случилось?».

      – План «Перехват», – устало отвечает ДПСник. – Ориентировка на угнанный автомобиль Pajero. Номера, как у вас.

      – Странно, – говорю. – Я заявление не подавал. На рыбалку ездил в тайгу.

      – Поехали в отделение, – говорит. – Там разберемся.

      В отделении сижу час. Хорошо, что документы вожу с собой. А то бы повязали за угон. Ориентировка есть. Самого заявления не могут найти. Разобравшись, извинившись, отпускают. Дома разгружаю автомобиль, еду на стоянку.

      – Привет, – улыбается охранник. – Давненько не ставил.

      – На рыбалку ездил.

      – Тут тебя спрашивали. Искали тебя, – шепчет доверительным тоном.

      – Менты, что ли?

      – Ага, – улыбается. – Что, натворил делов, небось?

      – Да какие там дела, – отмахиваюсь, иду домой. Каждый шаг словно наваливает на плечи новую тяжесть.

      Открыв дверь квартиры, осматриваюсь по сторонам, как будто вижу впервые.

      В кармане рюкзака нахожу диктофон, включаю.

      Вздрагиваю, услышав голоса Шамана и Шаманки.

      – Надо записать слова, – решаю. Быстро записываю звуки удэгейского языка в блокнот.

      Прошло несколько часов, прежде чем записал все звуки на бумагу. Глаза закрываются, спина болит от неудобной позы.

      Прячу блокнот среди книг. Усталость наваливается с новой силой.

      Вещи не разбираю, оставив на завтра. Мыться тоже не стал. Раздеваюсь, забираюсь в постель.

      Закрываю глаза. Чудится запах лесной невесты. Представляю ее, мысленно шепчу: «Я люблю тебя, моя шаманка».

      «Я люблю тебя, мой странник», – слышу в голове и проваливаюсь в глубокий сон.

* * *

      – Дзугдилэ ингиэни (Он прибыл домой), – поворачивается Шаманка к деду и садится рядом. – Ути диоисини би, си кэйэни (Слушает мой и твой голос).

      – Анчи одовандзафи кэйэни. Вакчаи ни вакчанаини (Уничтожим голос. Охотник идет на охоту), – говорит старик.

      – Все идет, как предначертано, – кивает.

*