Все загадки истории. Эдвард Радзинский

ей в глаза. Она вынула темные очки, надела их и засмеялась:

      – А то поймут, откуда я иду.

      – Не понял: зачем у него там эти очки? – сказал Режиссер. – «Я дам тебе сигнал» – вот прекрасный конец эпизода. А потом она смеется.

      – И мы сразу переходим на дверь, – подхватил Оператор. – На двери солнце, она долго жмурится… И – бац! – она уже бежит по двору, как в этом японском фильме… И ее счастливый, прекрасный пробег по двору…

      – Очков не надо! – объявил Сережа.

      – Репетиция! – закричал Режиссер.

      – Актеры, на площадку! – уже орал Сережа.

      Вечером он вернулся в пустую квартиру и просто задохнулся от нежности. Он взял ее полотенце, почувствовал ее запах и понял, что сейчас заплачет. Он не представлял себе – как он мог желать утром, чтобы она скорее ушла…

      Всю неделю он ждал, что она позвонит. Но она не звонила. И только через десять дней он увидел на лестничной клетке привязанный к перилам воздушный шарик. А вечером она позвонила:

      – Видишь, я не смогла не прийти. Я уже не могу делать то, что я хочу.

      Они продолжали встречаться, но это были уже совсем другие, новые встречи. Он вдруг начал интересоваться, где она проводит время без него. И все время спрашивал:

      – А где ты была вчера?

      – Не важно, не важно…

      Он узнал постепенно, что она уже не занимается велосипедом, ушла с курсов подготовки в институт и работает в Доме моделей манекенщицей.

      – Хожу по язычку. Язычок – это место, где мы расхаживаем.

      Он очень расстроился и начал страстно объяснять ей, какое это ужасное место – Дом моделей (хотя никогда там не был).

      – Это вертеп!

      – Я никогда, ничего не буду тебе рассказывать…

      Он пришел в Дом моделей, уселся в заднем ряду, смотрел, как она выходила в ослепительном платье (туалет для новобрачных), и вдруг понял, что-то у них изменилось: пропала та счастливая легкость, та радость необязательности…

      Теперь он хотел все знать о ней, и злился, и ревновал, если не знал.

      Актрису опять вывели на площадку.

      – Надеюсь, мне хотя бы в минуту съемки скажут, что говорить! Вы все время меняете текст!

      – Милая, хорошая, добрая, забудьте, что у вас дурной характер и слушайте сюда! – кричал Режиссер. – Значит, идете, идете, идете от него! И вдруг у вас будто вырвалось: «Я тебя люблю!» И все! Поняли? Люблю! И все! И никаких его идиотских слов! Репетиция!

      – Тишина! – заорал Сережа.

      – Тишина, – повторила Женщина с никаким лицом.

      – Мотор!

      – Кадр 333, дубль 1.

      – Я тебя люблю!

      – Стоп! Нет! Нет! – страдал Режиссер. – Соберитесь! «Люблю» – это главное слово человечества! Это – глыба! Ради этого слова – все! Все предательства, все подвиги! Ну! Ну, родная! Соберитесь!

      – Просто я хочу знать, где ты сейчас работаешь. Это естественно.

      – В Доме моделей.

      – Врешь! Вчера я случайно зашел в Дом моделей…

      – А я все думаю себе: кто такой знакомый в последнем ряду сидит каждый день…

      – Но вчера мне сказали, что ты