Правила магии. Элис Хоффман

к ней. Так же, как к ней подлетел воробей в доме тети Изабель, так же, как к ней подошла голубая цапля, так же, как птицы в парке слетались к ней, побросав свои гнезда в кронах деревьев. Но в этот раз Френни была не готова к тяжести, давящей ей на руку, и к внимательному взгляду ворона, смотревшего на нее так, словно они давно знают друг друга. Она могла бы поклясться, что слышит голос, звучащий в биении сердца в пернатой груди. Я никогда не покину тебя, если ты не прогонишь меня сама.

      Френни упала без чувств на траву.

      Винсент стал регулярно бывать в Нижнем Манхэттене, чаще всего – в баре на Кристофер-стрит, где продавали спиртное несовершеннолетним. Грязное, сомнительное заведение под названием «Балагур», любимое место депрессивных нью-йоркских студентов, напивавшихся там до беспамятства, пока не придет время возвращаться в общагу. Приехав домой после летних каникул, Винсент только и делал, что бежал от себя, и спиртное помогало ему забыться. В баре, в некоторых кабинках, ощущался след магии: там, где когда-то давно вызревали великие планы. Это было хорошее место, чтобы взять кружечку эля и просто исчезнуть.

      Временами он мельком ловил свое отражение в зеркальной стене над барной стойкой и тут же отводил взгляд. Он еще не был готов увидеть себя настоящего. В «Маге» нашлось заклинание на забвение, и Винсент наложил его на себя. Но, видимо, произнес не совсем правильно, потому что, проходя по парку в ту ночь, он почувствовал зов своей истинной сущности. Сердце бешено колотилось в груди, кровь стучала в висках. Винсент задумался, каково было бы жить другой жизнью, в которой не надо прятаться в барах и бродить в темноте.

      И вот теперь, проходя через Дебри, он увидел Френни, распростертую на траве. Френни, белую как полотно. Она уже пришла в себя, но пока не решалась подняться на ноги. У нее до сих пор кружилась голова.

      – Все хорошо, – упрямо проговорила она, когда Винсент бросился к ней. – Со мной все хорошо.

      Ее ошеломила настойчивость ворона, неукротимая сила его намерений. Он ясно дал ей понять: он – ее птица, и так будет всегда. Ее, бессердечную девчонку, сделанную из шипов и колючек, полюбил ворон, и, если по правде, знакомство с таким удивительным существом приводило ее в восторг. Может быть, это ее фамильяр? Верный товарищ и спутник, который знает ее лучше, чем кто бы то ни было из людей?

      Откуда-то сверху послышалось резкое карканье. Винсент заметил, что ворон будто бы охраняет его сестру.

      – Похоже, ты завела себе питомца.

      – У меня никогда не будет питомца, – сказала Френни. – Животные должны жить на воле.

      – Чем вы тут занимались? – спросил Винсент. Он чувствовал, что пропустил что-то важное. Воздух по-прежнему был густым, неестественно влажным и чуть сладковатым.

      – Ничем, – в один голос ответили Френни и Джет.

      – Охотно верю, – ухмыльнулся Винсент. Это единодушное отрицание выдало их с головой.

      – Мы хотели проверить, что будет, если мы объединим силы, – сказала Френни.

      – И что вы наколдовали? – спросил Винсент. – Птицу? Надо было дождаться меня. Я бы