Правила магии. Элис Хоффман

для такой жаркой погоды.

      Пройдя через пустыню и претерпев многие лишения, мы войдем в Землю обетованную.

      Сперва Джет подумала, что ей надо бежать. Возможно, это очередной воздыхатель, готовый на любое безумство, чтобы завоевать ее сердце. Но высокий красивый парень даже не посмотрел в ее сторону. Он смотрел на священника, продолжавшего говорить.

      – Это мой папа, – сказал он, по-прежнему не глядя на Джет. – Преподобный Уиллард.

      – Они убили себя из-за меня, – выпалила она. – Им казалось, что они в меня влюблены.

      Парень внимательно посмотрел на нее. У него были серо-зеленые глаза, очень серьезные и спокойные.

      – Ты здесь ни при чем. Это была не любовь.

      – Да, наверное, – задумчиво проговорила Джет. – Любовь не должна быть такой.

      – Она не такая, – уверил ее незнакомец.

      – Да. – Что-то странное происходило с Джет. Рядом с этим спокойным, серьезным парнем ей было так хорошо и уютно. – Да, ты прав.

      – Те, кого любят, не умрут. Любовь и есть Бессмертие, – сказал он и рассмеялся, поймав на себе изумленный взгляд Джет. – Это не я придумал. Это Эмили Дикинсон.

      – Мне нравится, – сказала она. – Я люблю Эмили Дикинсон.

      – Мой папа не любит. Считает ее порочной.

      – Это неправда. – За лето Джет стала горячей поклонницей творчества Дикинсон. – Она была великим поэтом.

      – Я не понимаю многого из того, во что верит отец. Это какая-то бессмыслица. Например, он с меня шкуру сдерет, если увидит, что я разговариваю с тобой.

      – Со мной?

      – Ты же из Оуэнсов, да? Его трясет при одном только упоминании о вашей семье. Он мечтает, чтобы Оуэнсы исчезли с лица земли. Опять же, средоточие пороков.

      Возможно, именно из-за этих слов они отошли еще дальше в глубь рощи, где их никто не увидит. Их беседа вдруг сделалась тайной и важной. Свет сочился сквозь густую листву золотисто-зелеными полосами. Им было слышно, как скорбящие поют «Не разомкнется наш круг».

      – Мы в родстве с Готорном, – сказал парень, – но папа мне запрещает читать его книги. Даже не знаю, что будет, если я ослушаюсь. Наверное, меня накажут до конца жизни. По крайней мере, пока я не уеду из города, а уеду я скоро, можешь не сомневаться. Папа установил столько запретов и правил!

      – Как и моя мама, – призналась Джет. – Она говорит, это для нашей же пользы.

      Парень невесело улыбнулся.

      – Знакомая песня.

      Его звали Леви Уиллард, и у него были большие планы на жизнь. Он поступит на факультет богословия, даст бог – в Йельском университете, получит диплом и уедет на Западное побережье, подальше от этого городишки и от папы с его ограниченными представлениями. Он проводил Джет до дома на улице Магнолий. Это было уже на закате, и к тому времени Джет узнала о Леви столько, сколько не знала ни о ком другом. Близился конец лета, в траве стрекотали сверчки. Джет вдруг поняла, что ей не хочется, чтобы лето кончалось.

      – Ты здесь живешь? – спросил Леви, когда они подошли