39 долей чистого золота. Анна Александровна Кудинова

приличную порцию обезболивающего, затем туго замотать ноги специальными бинтами, а уже после вставать на мыски. Таня надела наушники, включила музыку в своем телефоне и, сунув его в карман, начала разминку, лицо ее резко менялось, когда она собирала короткие черные растрепанные волосы в маленький торчащий хвост на самой макушке, и становилось серьезным и взрослым. Так Таня выглядела только в те моменты, когда ее легкое тело порхало над полом, выписывая каждый пируэт так изящно и безупречно, что даже старый скрипучий паркет замолкал в изумлении. Сложно было представить, что может получаться чтото лучше пантомимы, окутавшей, словно туман, юность молодой танцовщицы. После очередного прыжка Таня замерла, лицо ее покраснело, на лбу выступили капли пота, а ноги неподвижно застыли на месте. Музыка продолжала играть в наушниках, но девушка со злости сдернула их и швырнула в сторону… Боль отступила через несколько минут, после чего Таня смогла сесть на табурет и громко разрыдаться. Это продолжалась минут десять, а следующие полчаса она сидела тихо, уставившись в одну точку: слезы высохли, оставив белые разводы на щеках, в это время на улице уже полностью стемнело.

      – Я уже было подумал, что ты не придешь, – сказал голос, когда Таня вкручивала лампочку в патрон.

      – Мне нравится тут. Знаешь, у меня такое странное чувство, будто, пересекая черту гардеробной, я попадаю в другой мир, словно тот мир, в котором я живу, остается там, а тут совсем другой, тут меня переполняют эмоции, но совсем не те, что там. Понимаешь, о чем я?

      – Фантазерка. А чего ты плакала сегодня?

      – Ничего.

      – Можешь, конечно, не говорить, это вовсе не мое дело. Просто ты совсем одна, и я подумал….

      – Ничего я не одна! – воспротивилась Таня и тут же поняла, что неправа. – Ну, может, и одна, и что? Нельзя поплакать?

      В ответ ничего не сказали. Таня спустилась с табурета, подошла к двери собеседника и села на корточки:

      – У меня болят суставы, и рано или поздно я перестану танцевать. Сейчас лето, есть возможность подлечиться к новому сезону, но все идет сложнее, чем я думала, а я должна танцевать свою роль! Должна – понимаешь?

      – Понимаю, – с грустью ответил голос. – Как тебя зовут, скажешь?

      – Таня.

      – Я Виктор, очень приятно.

      Таня встала и начала водить фонарным лучом по стене.

      – Где тут может быть выключатель, не знаешь?

      – Он у меня, не ищи.

      – У тебя?! – удивилась Таня. – Как это?

      – Вот так. Зажигать?

      – Давай.

      В комнате попрежнему было темно.

      – Ничего не горит, – сказала Таня.

      – А лампочку ты вкрутила?

      – Нет, держу ее в руке.

      – Хахахаха! Ты с юмором!

      – Ты тоже! – ответила Таня, разглядывая плафон в свете все того же фонарного лучика. – Наверно, контакты перегорели, надо бы его разобрать и почистить. Может, поможешь?

      – Нет! – уверенно сказал Витя.

      – Почему это?

      – Нет, и все.

      – Я