Но ад не вечен…. Сергей Георгиевич Михайлов

лишь одна высшая справедливость. Снег скрипел под лыжами, вторя потрескиванию мачтоподобных, без единого сучка, гладкоствольных сосен, которые мерно покачивались в такт изредка налетавшим порывам всё ещё морозного, но уже пахнущего весной ветра. Снегопады обходили этот таёжный край стороной, и если старому леснику не изменяла память – а память ему изменяла очень редко, – в последний раз снег выпал здесь недели две назад. Поэтому лыжня, по которой шли дед и внук – дед впереди, внук, пыхтя, сзади – была хорошо проторенной, и идти по ней было одно удовольствие. Ещё до наступления вечерних сумерек путники добрались до одинокого заброшенного зимовья, где и решили переночевать.

      – Жив, парень? – спросил дед Мартын, разжигая печь, и в его пышных усах мелькнула скупая улыбка.

      – Жив, – чуть слышно отозвался мальчик, хотя сам едва ли был в этом уверен. От усталости он буквально валился с ног.

      – Добре. С рассветом снова тронемся в путь. Ещё двадцать вёрст, и мы дома.

      После приготовленного на скорую руку ужина Игорь заснул как убитый – сказался трёхчасовой переход по тайге.

      На следующий день, к полудню, путники добрались до сторожки деда Мартына.