Слой. Евгений Прошкин

бабка согласилась принять водительские права или справку об освобождении, но полное отсутствие документов людей отпугивало.

      «Так не бывает, чтоб совсем никакой бумажки», – говорили домовладельцы, и Пётр вынужденно соглашался. Без бумажки в Москве хана. «Хорошо хоть в метро пускают, – подумал он. – Еще пару поездок. Вдруг да повезет».

      Чуда не случилось. Пётр проверил пять адресов и везде получал одно и то же: «такие здесь не проживают». Намаявшись и незаметно накачавшись пивом, он достиг той степени осатанения, при которой начинаешь слышать всякие голоса. Когда где-то в метро с потолка донеслось «Пётр! Пётр!», он понял, что на сегодня хватит. Поднявшись наверх, он отдышался и поймал такси до Тверской.

      Город бомжей и клерков постепенно переходил в вечернюю фазу. Солнце еще не зашло, но витрины и вывески уже горели. Желтые, голубые, красные огни отражались в капотах машин, и от этого даже «москвичи» выглядели дорогими и уютными.

      Проституток было мало. Основные силы еще наводили марафет, натягивали колготки и запасали презервативы, а пока на улице стоял лишь авангард.

      – Так ты за этим? – спросил водитель. – Рановато. Часа через два будет полный ассортимент.

      – Больше терпеть не могу, – сказал Пётр.

      Истолковав ответ по-своему, водитель усмехнулся и подрулил к группе томно курящих девиц. Девушки приосанились и засверкали глазами, но остались на месте, зато откуда-то сбоку возникло широкое и дряблое лицо.

      – Что бы вы хотели? – спросила дородная женщина лет шестидесяти.

      – Только не вас.

      Шофер заржал и принялся хлопать в ладоши.

      – Жаль, – тоже смеясь, сказала тетка. – А то бы я… Ну ладно, серьезно. Вон мои стоят, – она подала путанам какой-то невидимый знак, и те засверкали пуще прежнего. – Особые пожелания имеются? Блондинки, брюнетки, пухленькие, стройные.

      – Вы как торгуете – на вынос?

      – Апартаменты нужны? – смекнула бандерша. – Есть обычные, есть королевские. Но они по времени.

      – Королевские не надо. На всю ночь.

      – Сто, – кротко отозвалась она. – Девушку какую возьмете?

      – А можно без?

      – Золотой, у меня же не гостиница.

      – Тогда давай любую.

      Пётр отдал тетке триста долларов, и та усадила на заднее сидение какую-то тощую барышню. Он только глянул в зеркальце – не мужик ли – и молча махнул рукой.

      – Переплатил, – наставительно произнес водитель. – Можно было поторговаться.

      – Ну ты, руль! – возмутилась гетера. – Торгуются на базаре, понял?

      – С этой шаланды толку не будет, – заключил он. – Смотри за бутылкой, а то подсыпет чего. Знаешь, как люди потом просыпаются? Сами себя не помнят.

      – Знаю, – сказал Пётр.

      Апартаменты оказались однокомнатной квартирой, и даже кровать, вопреки ожиданиям, была не «семь на восемь», а просто – кровать. Пётр поставил на стол сумку с продуктами и задернул шторы. Достав из второго пакета джинсы, новую рубашку и белье, он принялся раздеваться. Путана, не снимая